Лучше о таком не рассказывать. Как вспомню, так в висках начинает стучать. У каждого есть такая история, которая точно не забудется. Если ад – это кинотеатр где круглосуточно крутят самые постыдные моменты нашей жизни, то я знаю, на какую киношку меня пустят без билета. В общем…

Бывает стыд человеческий, а бывает ультрастыд – профессиональный. В моем случае – хореканский. Он разом бьет под дых. Недавно я испытал это на себе. Не впервые, но после очень долгого перерыва. Пожалуй, со времен, как я запустил коллеге по голове мадлером для мохито, мне не было так хреново. Описываю это в красках в «Кодексе хореканца».

Но тогда, в годы кипучей молодости и безбашенности, я получил по заслугам («Уволен!»), а ныне пострадал не за себя, а за того парня. Без вины виноватый. От этого горче вдвойне.

Был у меня в команде парень по имени Десмонд. Потомственный сингал (основное население Шри-Ланки), родившийся в Лондоне и безупречно, без акцента говорящий по-английски. Вид у него как у хипстерского Джамшута, но стоит ему открыть рот, как он может заговорить и обаять любого. Сотрудник он так себе, часто косячит, работу свою выполняет небрежно, но… Особая у меня любовь к выходцам со Шри-Ланки.

Я много лет работал с ними бок о бок в бытность моего начала начал в KFC. Их диалект я и поныне могу различить без труда не хуже профессора Хиггинса. Если бы в нашем филиале KFC висела доска с фотографиями сотрудников, то со стороны она мало чем отличалась бы от аналогичной доски с надписью «разыскиваются». Персонажи были настолько колоритными, что, порой, казалось, что KFC это лишь прикрытие этакого подпольного коломбийского притона. 

А если серьезно, то мои шри-ланкийские товарищи и по сей день вызывают мой непритворный восторг. Помню и восхищаюсь их неутомимостью, энергичностью и невероятной исполнительностью. Они выполняли распоряжения так, словно были запрограммированы. И программа не давала сбоев. Такими я их и запомнил - тощими трудоголиками, миролюбивыми и дружелюбными, никогда не роптавшими на судьбу.

Вся их жизнь проходила по двум маршрутам: дом–работа и  работа – комиссионка. В ней каждую пятницу их знакомый спец по денежным переводам, господин Ранджив, сидя за ситцевой занавеской  в небольшой примерочной принимал у них часть зарплаты для пересылки их родственникам в Коломбо.  Десмонд, как вы уже поняли, не из таких. Он родился в Лондоне, и не знал тех тягот и невзгод, которые выпали на долю его родителей. Он тепличный, разбалованный, но я его любил. Зачеркнуто. Терпел. Зачеркнуто. Выгораживал, несмотря на все жалобы супервайзеров. До поры…

Недавно ко мне в ресторан пожаловали две очень важные в ресторанном мире Лондона персоны.  Мы не друзья, но знаем друг друга в лицо. «Узок круг этих людей», как говорится. Завидев «знакомые все лица» главного консультанта Ritz и владельца крупного кадрового агентства в сфере HoReCa, я переключил свое гостеприимство на режим турбо.

Два джентльмена зашли в мой ресторан Pachamama выпить&поговорить. Но, там, где выпить, там и закусить, как гласит старинная всенародная мудрость. Легким движением руки я подозвал колоритного Десмонда, фронтмена барной стойки, и цигель-цигель-ай-лю-лю организовать ассорти наших фирменных блюд: свиная грудинка, перчики падрон, тосты с креветками и фирменные шашлычки, которые настолько прекрасны, что мы продаем их поштучно. «Yes, sir!», – сказал Десмонд и элегантно развернувшись, отправился давать указания на кухню. Отправился и я по зову дел, хлопот и рутины.

Время шло. Фланировал и я по ресторану, фиксируя, где что так, потому что «не так» быть не должно. Официант подносил блюда моим гостям, как вдруг я увидел, что Десмонд несет в руках тарелку с одним шашлычком и ставит ее перед двумя особыми посетителями. Один на двоих. «Остальные готовятся!», – подлетел я к гостям, в глазах которых читалось «WTF».  Тогда я успел заприметить, что перчики им почему-то не принесли, хотя это должно было быть закуской номер один. 

Звонки, мессенджеры, вопросы, ответы… Замотался. Вышел в зал. Двое условных «ревизорро» вставали из-за стола. Я подошел к ним, чтобы проводить. На их лицах читалось сдержанное неудовольствие, зажатое в тисках британской вежливости. Они холодно попрощались со мной, оставив меня в полном недоумении.

Что им не понравилось? Что было не так? Нужно было поразмыслить и вычислить причину. Для этого я пошел натирать бокалы – лучший способ побыть со своими мыслями наедине. Сорок минут монотонного натирания ламп Аладдина и меня торкнуло. «Покажи мне счет двух гостей, сидевших за стойкой», – попросил я Десмонда. Из ящика под кассой он вынул длинную бумажную ленту. Именно по ее длине я понял, что же пошло не так. Оказалось, что Десмонд включил в счет абсолютно все закуски, включая перчики, которые так и не были поданы гостям. Дополнительные шашлычки им так и не принесли… Кровь из глаз. Кажется так это называется на интернет-сленге?

Что делать? Куда бежать? Как исправить непоправимое? Мои уши горели адовым пламенем – это два моих спэшл гостя планомерно и холодно расчленяли мою карму, вываливали мое имя в грязи и всячески извращались словесно и мысленно надо мной и моим рестораном. Я чувствовал это кожей.

Их номеров у меня не было, но я быстро сообразил, что мы когда-то зафрендились в Фейсбуке, и я быстро позвонил одному из гостей по мессенджеру. Я каялся, как на Страшном Суде, и посыпал голову пеплом. «1000 извинений» и мольба о пощаде. Я искренне сожалел о случившемся и как Германн из «Пиковой дамы» просил назвать три карты, точнее, три цифры кредитки, с которой был оплачен заказ, дабы вернуть всю сумму до последнего пенни, включая стоимость напитков. Я был помилован, но осадочек, как в том анекдоте, наверняка остался. Мы простились.

Передо мной взмокшим и взъерошенным вновь появился Десмонд. Как ни в чем не бывало. Ох, не надо было ему это делать. Я еле сдержал себя, чтоб не фляснуть его по мордасам. Писклявым и тихим голосом в манере Никиты Михалкова в фильме «Жмурки» я поинтересовался у Десмонда «Какого буя?!». Тот впал в несознанку и включил режим «святая простота», дескать, не понял вас шеф, не знал, что вы их угостить решили… 

В сочетании с его ежесменными косяками и проколами, каждый из которых обходился мне в 60-70 фунтов, это было тотальным too much. И у ангела бы не хватило терпения. Десмонд, даже не потрудившийся признать свою вину, получил расчет и мое благословение на новые свершения. В другом заведении. Без работы он не останется, в Лондоне у него есть репутация. Как и у меня и моего заведения. Но репутация капризна. Ее трудно завоевать, а потерять легче легкого…

Вот такие шампуры… Пригвоздившие меня к столбу позора. Если и есть в этом сюжете нечто позитивное, так это то, что теперь на вопросы журналистов «А расскажите какой-нибудь случай из непростых будней ресторатора?» мне не придется долго думать… Бррр… Мороз по коже. 

PS. Карма проходит реабилитационный период. Динамика положительная. Прогноз позитивный.

Подписаться на аккаунт Бека Нарзи в Инстаграмм можно тут.