За год до своей смерти в интервью «АП» он сказал, что чувствует себя покинутым: «Идеи есть, но не могу писать, сказать. Да и никто не спрашивает, о чем я думаю».
16 сентября 2012 года в Душанбе на 86-м году жизни скончался выдающийся таджикский ученый, один из авторов первого закона «О государственном языке» и «Толкового словаря таджикского языка» - академик Мухаммаджон Шакури.
За год до его кончины, накануне своего 85-летия он дал интервью «Asia-Plus».
- Будете отмечать свое 85-летие?
- Нет. 80-летие пышно праздновали. Этого хватит пока.
- А в кругу семьи?
- Ну, в кругу семьи, посидим дома.
- Дети, внуки придут…
- Их нет, мы одни остались с женой. Внуки уехали, одна дочь была, тоже уехала с детьми в Америку. Сыновья с семьями в России, в Англии.
- Навещают вас?
- Здесь из Института, из Союза писателей, другие знакомые приходят, навещают, звонят.
- Дети…
- Дети постоянно звонят. Каждое лето приезжают. Этим летом все приехали, из России, Англии, Америки. Дом был полным.
- Кто-то из ваших детей пошел по вашим стопам?
- Два сына… Они близки к моей профессии. Старший – Шариф – искусствовед. Занимается искусством исламского Востока – Ирана, Аравии. Написал книгу «Хурасан».
И третий, самый младший сын – Рустам – историк. Изучает персидские истоки Византийской истории, историю таджиков, историю тюркских народностей округа.
В Иране вышла книга Шарифа и Рустама: «Осиёи Маркази: даромад ба рухиёти халк». Это вроде как история таджикского народа, но в книге больше философии, толкование истории.
Мои сыновья пишут на русском языке, в их время почти не было таджикских садиков и школ, чтобы я мог отдать их туда. Они учились в русской школе. Потом в Москве закончили вуз, аспирантуру и остались там работать. Однако, несмотря на это, они хорошо знают таджикский язык, читают великие манускрипты. Рустам, когда учился на третьем курсе, перевел с таджикского на русский философский трактат XIII века. Сейчас и его сын, который родился и вырос в Москве, говорит на таджикском.
- Помните свою семью, свое детство, отца?
- Некоторые вещи остались в памяти. Мне было шесть лет, когда отца не стало. У меня есть сайт – shakuri.tj, где есть информация обо мне, мои воспоминания, книга об отце.
- Что о нем Вам больше всего запомнилось?
- То, что отец был старым, неподвижным, болезненным. Он болел водянкой и опух, и когда извлекли воды, кожа обвисла.
В 1918 году бухарский эмир заключил его в зиндан, сжег его рукописи. Эти труды были в единственном экземпляре. После революции, в 1924 году, он стал домоседом, заболел, но когда чуть поправился, заново написал те исчезнувшие труды. Он с утра до ночи их писал.
- Что содержали тексты, что эмиру не понравились?
- Мой отец был из передовиков улемы. Глава группы борцов против улемы суъ (реакционного духовенства). Сторонник джадидизма (модернизм, - прим. ред. ), сторонник просвещения, и сам один из просветителей начала XX века.
Одним из документов, которые были сожжены, был дневник, в котором отец писал свои мысли. Там были вещи, которые действительно в те времена запрещено было писать.
- Если Ваш отец был сторонник просвещения и модернизма, должно быть, Советский Союз пришелся ему по душе.
- Нет. Из его трудов видно было, что он не был сторонником революции.
Он был джадидом, просветителем, сторонником машрутият (парламентского строя, - прим. ред. ), но не республиканцем. Хотел, чтобы эмир был. Считал, что его не нужно отстранять, ведь падишах - тень Бога на земле. Но также он считал, что нужен парламент, представители народа, министры, правительство, а министров должен назначать эмир. Однако бухарская революция образовала республику.
До конца жизни он был против революции и… опять попал за решетку. Его посадили уже советские власти, в заключении он и скончался.
- А на Ваш взгляд, какой строй на сегодня лучший для страны?
- Я не занимаюсь политическими вопросами…
- Не нужно заниматься ими, каково Ваше мнение, как гражданина?
- Я не против того строя, что сегодня существует в Таджикистане, однако правление имеет недостатки, изъяны. А строй правильный.
- То есть Вы приветствуете демократию, республику, президентство?
- Вот сейчас Кыргызстан стал парламентской республики. Посмотрим, что там будет. Мы привыкли к президентской республике, но в нашем парламенте я вижу мало серьезных людей.
- Вы сказали, приветствуете сегодняшний строй. А как Вы приняли эти перемены, 90-е годы…
- В 90-е годы не было вещей, которые можно было бы принять хорошо…
Мы говорим «демократия», но мы далеки от нее, очень. И нужна ли нам та демократия, что сейчас в Америке, Европе? Они под маской демократии совершают преступления в отношении человечества!
«Появилось мнение, что таджикский язык не нужен»
- Как Вы оцениваете нововведения в орфографии таджикского языка?
- Я не согласен со многими вещами в новой орфографии. Как и в прежних правилах, некоторые особенности таджикского языка не были проявлены. Некоторые важнейшие особенности языка не тронуты. По сути, только один пункт изменился – пункт о букве «у долгий». Как я понял, употребление буквы «у долгий» в таджикских словах оставили, а из арабских слов убрали, так как в арабском языке долгого «у» нет. Это плохо, так как сотрет особенность таджикского языка. При заимствовании слова приспосабливаются к особенностям принимающего языка.
Другой пример по поводу буквы «ъ». Если нужно было читать «мавзуи», то есть не йотированно, то нужно было оставить «ъ» (мавзуъи), а если выкинуть «ъ», будет «мавзуйи», то есть йотированно. Вот эти особенности не учтены.
- Эти правила разработаны Комитетом по языку и терминологии. Как Вы считаете, входят ли в их полномочия эти функции, есть ли у них потенциал, чтобы заниматься этими вопросами?
- Ранее это входило в полномочия Института языка и литературы.
Комитет был организован для надзора за реализацией Закона о языке. Но они взяли и организовали группу для разработки правил. Группа состоит из 10-12 человек, все языковеды. Получается, впервые правила разрабатывали только лингвисты, но только лингвистами обойтись нельзя. Должны быть представители других областей, ранее в такие группы входили историки, географы, юристы, математики и другие. Тогда эти правила принимались после жарких споров, дискуссий.
- Как Вы сказали, из арабских слов убрали таджикские элементы, теряя особенности таджикского. Почему идет тенденция по возвращению к арабскому в первоначальном его виде, но отказываются от заимствованных латинских, греческих слов?
- Арабские слова стали своими, считаются родными. Так как прошло уже более тысячи лет, как они вошли, закрепились в нашем языке. А латинские и греческие слова новые. От новых заимствований надо воздерживаться, много чужих слов употреблять не стоит. То, что сейчас есть – пожалуйста. Таджикский язык полностью от иноязычных слов очистить невозможно, и без употребления и заимствования иностранных слов не обойтись.
- Недавно в Закон о госслужбе ввели поправки, согласно которым теперь на работу в некоторые ведомства без знания таджикского языка уже не примут. Что, по Вашему мнению, лучше – специалист, который плохо владеет таджикским, или хорошо владеющий языком непрофессионал?
- Знание таджикского языка – обязательно! Если человек хочет вести какую-либо деятельность в любом общественном месте, он должен знать таджикский - национальный, государственный язык. Язык – основа всей сущности человека, нации. Главный показатель нации.
Но и квалификация, умение, толковость – это главное условие. Неквалифицированного специалиста, конечно, не следует принимать на работу, в таком случае знание языка не стоит и гроша.
- Но квалифицированного, знающего, могут не принять на работу, если он не знает таджикский язык...
- Смотрите, закон о языке существует 22 года. Однако молодежь, которая родилась после принятия закона, после независимости, которым 20-21 год, не знает свой язык. Как так получилось?!
Появилось мнение, что таджикский язык не нужен, потому что, чтобы получить знания, нужно знать русский, английский языки…
«Есть великие ученые, но не борцы»
- У Вас такая содержательная жизнь, на Ваш взгляд, в чем ее смысл?
- Я не думал об этом...
- Времени не было?
- Наверное! Очень много работал. Круглосуточно. Целую жизнь. Не из-за денег и известности. Просто хотел сделать все, что смогу сделать. Хорошо выполнить, на пользу народу.
- Вы считаете себя патриотом...
- Да. У меня тут есть книга – «Хурасан», написанная в 94-95 годах, во время войны. Предисловие к ней написал Лоик Шерали. В нем было и стихотворение. Вот последнее двустишие из него:
Гирям аз он, ки ту танхоиву ман танхотарам,
Ватанам, ох Ватанам, ох Ватанам, ох Ватанам!
(Плачу из-за того, что ты одинока, я еще более одинок,
Родина моя, о Родина, о Родина, о Родина!)
Этими словами Лоик выразил все содержание моей книги, моих мыслей. Я сказал, что если умру, то на моем надгробном камне нужно написать именно этот стих.
- Все что Вы сделали на протяжении жизни, сделали для Родины…
- Для Родины, для народа. Скажут, отдай жизнь – отдам свою жизнь!
От трагедий, пришедшихся на долю таджикского народа на протяжении веков и в наше время, сердце болит. Я всегда думаю о том, что стало с судьбой нашей нации, родины, и что отныне станет с ней. В каком положении сейчас нация – это грань погибели.
- Есть какие-то незаконченные дела, новые идеи, которые хотите реализовать?
- То, что я мог – сделал. Думаю, очень много поработал. Теперь вот началось время безделья. Чувствую болезненность, недомогание. Жена больна, я болен. Старость мало дает возможностей - сидеть, думать, работать.
Идеи есть, но не могу писать, сказать. Да и никто не спрашивает, о чем я думаю, что хочу сказать…
- А кто бы Вы хотели, чтобы спросил?
- Академия, Союз писателей, правительство. Меня в Иране считают одним из чтимых. Меня регулярно показывают по иранскому телевидению, транслируют серию бесед со мной. Посольство Ирана сняло фильм обо мне. Я каждый год один раз езжу в Иран на лечение, и по приезде ко мне обязательно приходят журналисты. А здесь… - ничего. Это непризнание не вредит мне, это нужно обществу. Я сейчас много чего держу в сердце, хочу сказать, но не могу писать. Телевидение не приглашает, с радио редко приходят за комментариями.
- Кого Вы видите сегодня в языкознании, есть ли достойные специалисты?
- Слава Богу, есть замечательные ученые. Мы можем гордиться ими, однако таджикский язык все же разрушается. В свое время устод Айни боролся за чистоту языка, потом это делали его ученики и последователи - Туракул Зехни, Рахим Хошим, Хабиб Ахрори, Эммануил Муллокандов. Народ учится языку по телевидению и радио. Надо следить за этим. У меня есть много материалов о языке телевидения, радио, прессы, но никто не хочет считаться с ними. Языковая арена пуста. На ней нет борцов за язык.
Осенью нас модно читать в Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен и OK.
Президент Казахстана подписал закон о запрете вейпов
Что нужно молодежной сборной Таджикистана для выхода из группы?
ГЛАВНОЕ ЗА НЕДЕЛЮ: «Вечная дружба», долгожданная вода и ответный визовый режим
В Душанбе сегодня открыли две новые гостиницы
Салом алейкум, Таджикистан! Анонсы событий, день в истории, прогноз погоды на 20 апреля 2024 года
Легенда таджикского кинематографа. 45 лет назад не стало Бориса Кимягарова
На западе Казахстана задержали похитителей противопаводковых укреплений
Стали известны размеры денежных призов Душанбинского полумарафона
5 видов заболеваний, которые обостряются весной
В России уволили ректора Института русского языка после скандала с тестами для мигрантов
Все новости
Авторизуйтесь, пожалуйста
Таджикистан17 сентября, 2019 09:48
Своё время устод Айни убрал из письменности арабскую и ввёл эту чужую для нас кириллицу. Хотя тогда многие народы остались на своём. В результате наши дети отрезаны от своих корней. А сейчас ввели таджикский язык, убрали русский из документооборота и этим создали проблему для миллионов мигрантов. Хотя дети у этих людей живут в Москве и не разговаривают на таджикском языке.
Салим17 сентября, 2019 04:55
Идеи есть, но не могу писать, сказать. Да и никто не спрашивает, о чем думаю
Давлати демократи хукукбунёд
Перец16 сентября, 2019 18:52
Националист с псевдозначимым мнением! Весь мир идёт к глобализации, а он тупо этого не видел.
said16 сентября, 2019 18:11
Комитет был организован для надзора за реализацией Закона о языке. Но они взяли и организовали группу для разработки правил. Группа состоит из 10-12 человек, все языковеды
===
Вот так вот без реального опыта, без мандата, без обсуждения эти 10-12 человек решают судьбу целого языка.