Говоря о тех, кто сражался на полях сражений Великой Отечественной войны, нельзя забывать тех, кто, работая в тылу, оказывал помощь фронту.

Наш рассказ о том, как жил Таджикистан в годы самой страшной войны XX века.

ВОЙНА. Тяжелым эхом пронеслось это слово по солнечному Таджикистану 22 июня 1941 года. «С первых минут после сообщения о начале войны нельзя сказать, что жизнь в Таджикистане поменялась моментально, - говорит военный историк Гафур Шерматов. – Так же светило солнце, таким же голубым было небо. Но на лицах людей появилась тревога, страх за близких, и в то же время решимость». Одной из первых реакций таджикистанцев на весть о войне были массовые заявления о добровольном уходе на фронт. По словам Шерматова, только за июнь –август 1941 года было подано более 5000 заявлений о добровольном уходе на фронт.

Ушедшие на фронт

«ЕСЛИ раньше говорили о том, что в годы ВОВ на фронт из Таджикистана ушло 250 тыс. человек, то сегодня мы можем говорить о цифре свыше 300 тыс., - говорит Г. Шерматов. – Из них не вернулось в Таджикистан более 100 тысяч человек».

Для населения Таджикистана, которое, согласно переписи 1939 года, составляло менее полутора миллиона, это были ощутимые потери. «Около половины всех мужчин в республике ушло на фронт, - говорит военный историк. – Впоследствии разница в численности мужского и женского населения в республике чувствовалась еще долгие годы после войны». Например, только из небольшого тогда Муминабадского (Ленинградского) района было призвано 6 тыс. мужчин, 1100 из которых (каждый шестой) так и не вернулись на родину.

20-я таджикская горно-кавалерийская дивизия в составе 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала-майора Льва Доватора. Декабрь 1941 года

Помимо маршевых рот, пополнявших подразделения Красной Армии на фронтах ВОВ, в Таджикистане было сформировано три дивизии, не считая уже существующей 20-й горно-кавалерийской краснознаменной дивизии, у которой уже был боевой опыт борьбы с басмачеством. «В годы ВОВ в Таджикистане были сформированы 61-я, 63-я и 104-я кавалерийские дивизии, - говорит Шерматов. – Последняя была расформирована на фронте, а ее бойцы участвовали в боях под Сталинградом». 61-я дивизия проявила себя на реке Аксай, остановив немецкие танки, двигавшиеся в сторону Сталинграда. 63-я дивизия участвовала в битве за Кавказ, а 20-я краснознаменная дивизия прославилась в битвах под Москвой.

Все для фронта, все для победы!

ЧЕМ же помог Таджикистан фронту? Маленькая республика приняла десятки эвакуированных предприятий Москвы, Ленинграда, Украины, Белоруссии, которые, прибыв на таджикскую землю, сразу запускали производство. Даже когда еще не было крыши, цеха уже работали.

Огромные средства в республике собирались на боевую технику. На деньги, собранные таджикистанцами, были сформированы танковые колонны «Колхозник Таджикистана», «Комсомолец Таджикистана», эскадрилья самолетов «Советский Таджикистан»… Всего на вооружение в годы войны таджикистанцами было собрано выше 120 млн рублей.

«За годы войны сотни эшелонов ушло на фронт в помощь голодному Ленинграду, - рассказывает Г. Шерматов. - Не было месяца, чтобы не формировался новый эшелон с подарками от тружеников тыла. Помимо населения, были мобилизованы и машины, изъятые из личного обращения и отправленные на фронт».

Помимо поставки боевой техники, которая была при сформированной в Таджикистане 20-й кавалерийской дивизии, из республики на фронт отправлялись лучшие конницы Таджикистана, которые сыграли важную роль при обороне Москвы. «Кавалеристы бросками отрезали тыловые службы, подвоз боеприпасов, - говорит Шерматов. – Передовые позиции у наступающего противника оставались нетронутыми, но позади себя он слышал бой. И уже нет боеприпасов, и приходится отступать…»

Работала на фронт вся промышленность республики. «Наш механический завод имени Орджоникидзе возле Текстильмаша выпускал отливки для корпусов гранат Ф1, - говорит Г. Шерматов. - Кроме того, сорт серого хлопка «Египтянин» использовались для производства парашютной ткани. Помогали фронту и флюоритовые месторождения в Рамите и Такобе для производства военной оптики, осуществлялись и поставки вольфрама из Таджикистана».

Несмотря на блокаду, ленинградцы тоже поддерживали связь с Таджикистаном и осенью 1941 года сквозь вражеское окружение смогли переправить таджикским школьникам 150 тыс. учебников, которые были напечатаны еще перед войной…

Тяжелораненых отправляли в тыл

В ГОДЫ ВОВ в Таджикистане действовало 29 госпиталей. Только в Сталинабаде их количество составляло порядка 18-19 эвакогоспиталей. Из-за дефицита помещений располагались они в школах и гостиницах. «Таджикистан был глубокой тыловой базой. Курорты Оби-Гарм, Каратаг были заполнены ранеными. Только на территории Сталинабада в начале 1942 года действовало 12 госпиталей, - говорит Г. Шерматов. - Самых тяжелораненых: обожженных летчиков, танкистов, с увечьями, несовместимыми с возвращением на фронт, - отправляли в Таджикистан. Столица республики входила в десятку самых насыщенных по количеству госпиталей городов СССР». К концу 1944 года в Сталинабаде оставалось всего порядка 3-4 эвакогоспиталей, но как напоминание о тех временах на кладбищах Душанбе, Каратага и других городов республики остаются могилы воинов, которые провели последние минуты жизни в таджикских госпиталях. «В период войны таджикская медицина получила огромный толчок в развитии, - говорит Г. Шерматов. – Помимо кадров, которые были эвакуированы в Таджикистан, часть персонала была восполнена из местных кадров. Особенно сильное развитие получила военно-полевая хирургия, стала развиваться хорошо и хирургия в целом».

На страже границы

СРАЖЕНИЯ Великой Отечественной войны проходили не только на главных фронтах СССР, но и на других границах Советского Союза, в том числе и на таджикско-афганской границе. Воины-пограничники Таджикского пограничного округа в годы ВОВ внесли немалый вклад в дело охраны не только таджикско-афганской границы, но и всей страны в целом.

«В годы Второй мировой войны перед III Рейхом в отношении Афганистана также стояли вполне конкретные задачи: 17 февраля 1941 года Гитлер издал циркуляр, указывающий на необходимость организации наступления на Индию и Афганистан, - говорит в своей статье «Эхо ВОВ на "пянджском рубеже"» доктор исторических наук Виктор Дубовицкий. - Задолго до начала боевых действий эта страна уже была наводнена агентами Абвера и японской разведки, которые вели активную подрывную деятельность в отношении советских республик Средней Азии». Как говорится в статье В. Дубовицкого, в годы ВОВ только на участке Памирского пограничного отряда произошло 70 боевых столкновений, задержано 50 шпионов и диверсантов, 178 нарушителей границы, большую часть которых составляли банды, прорывавшиеся из Афганистана. Хватало работы в Таджикистане и контрразведчикам - только в центральных районах республики в годы войны они выявили около сотни агентов немецкой разведки и пособников фашистов.

«Во время суровой и снежной зимы 1942–1943гг. застава «Баршор» в Ишкашиме (Горный Бадахшан) оказалась отрезанной от внешнего мира, - говорит в своей статье Дубовицкий. - Посовещавшись, местные жители отправили на помощь заставе нескольких подростков, каждый из которых нес с собой несколько килограммов муки: нетвердый наст на снегу на склонах горных ущелий не выдерживал вес взрослого человека, подросток же мог пройти. Четверо ребят почти неделю носили на заставу муку, спасая пограничников от голодной смерти».

Салом из Сталинабада

НЕСМОТРЯ на карточную систему, в самый голодный год войны, 1942-й, Сталинабад оставался одним из самых обеспеченных городов СССР. «Когда эвакуированные бойцы приезжали в Сталинабад, они были в ступоре, - говорит Г. Шерматов. - Подходя к магазину, видели буханки хлеба и боялись спросить: разве можно купить?» В подтверждение своих слов военный историк показывает ноябрьское объявление из газеты «Коммунист Таджикистана» от 1942 года о предпраздничной торговле, где говорится, что «в магазины, ларьки и палатки поступит 4 тонны кондитерских, изделий, повидла, пряников и кекса, 100 тысяч литров пива, 5 тысяч кило колбасы» и т.д.

В тяжелые годы войны не забывали в Таджикистане и о культурном досуге тыловиков. «Первыми в Сталинабад прибыли Ленинградский государственный театр миниатюр и эстрады Аркадия Райкина, Московский государственный цыганский театр «Ромэн», - говорит Г. Шерматов. – Был эвакуирован в Таджикистан и знаменитый хор имени Пятницкого, цирк Юрия Дурова, Воронежский театр музыкальной комедии. Писатель Евгений Шварц написал здесь свою знаменитую сказку «Дракон» и оставил в дневниках записи теплых воспоминаний о Сталинабаде».

В 1943 году основатель Русского драматического театра им. В. Маяковского Георгий Менглет основал фронтовой театр Таджикской ССР, который на полях сражений представлял сразу полюбившийся солдатам спектакль «Салом, друзья!». «Большинство кинофильмов врут, что артисты приезжали в войска и выступали на каких-то сценах, - вспоминал Менглет. - Ерунда все это: сцену я помню один-два раза, а в основном выступали в оврагах, сараях, обложившись стогом сена, реже на грузовиках. Одиннадцать концертов в день – норма... Бывало что на сцене десять артистов, а зрителей два человека. Несколько концертов дали в окопе, стоя на коленях, так как немецкие снайперы держали этот участок на мушке» (из книги «Записки актера. Гении и подлецы»). Сейчас не все могут понять, зачем был нужен этот риск, ведь культурной программой солдат не накормить. Но поднимая настроение изможденных бойцов, хоть как-то отвлекая их от суровых тягостей войны, фронтовые театры тоже внесли свой вклад в Великую Победу.

Сцена из конферанса «Живой рояль» в постановке фронтового театра Таджикской ССР

Несмотря на войну, продолжалось в Сталинабаде и строительство первого крупного архитектурного сооружения – Театра оперы и балета, которое завершилось лишь в 1946 году.