Асалбек Назриев, Народный артист Таджикистана, который внес значительный вклад в развитие таджикского театра и кино - вот уже более 50 лет он работает в театре им. Лохути.

Два года назад мы беседовали с ним о его карьере, состоянии таджикского театра в советское время и эпоху независимости, национальных постановках и визитах высокопоставленных чиновников в театр. И сегодня мы снова публикуем этот материал.

 

- Стать актёром было вашей мечтой или это был случай?

- Это не было детской мечтой, но это было увлечение юности. Судьба также сыграла свою роль, и я стал актёром. За эти 75 лет я видел много взлётов и падений, побывал на разных сценах театра и жизни, испытал тяжёлые моменты, но, слава Богу, не жалею о выбранной профессии.

 

- Какие воспоминания остались у вас о детстве, юности и студенчестве?

- Я родился в районе Рушан, вырос в культурной атмосфере. Этот район дал Таджикистану более 40 народных артистов, таких как Гуломхайдар Гуломалиев, Хушназар Майбалиев, Гурминдж Завкибеков.

Мы, дети, росли среди людей культуры, и я пошёл по их стопам.

В советское время актёров готовили в институтах Москвы, Санкт-Петербурга и Ташкента. В 1967 году при Пединституте имени Шевченко (ныне имени С. Айни) был открыт факультет искусств. Я стал одним из первых студентов этого факультета.

Нам преподавали такие знаменитые артисты, как Хушназар Майбалиев, Махмуджон Вохидов, Турахон Ахмадхонов, Хошим Гадоев, Марям Исоева и другие актёры, которые все были страстными поклонниками театра и кино.

 

Растущий и уходящий талант

- С какого года вы начали работать в театре?

- В 1972 году я окончил институт и по рекомендации преподавателей преподавал один год на факультете искусств, а в 1973 году по предложению своего наставника Хушназара Майбалиева пришёл в Театр Лохути.

Но и до этого моя связь с театром не прерывалась, я часто приходил в театр, общался с актёрами, участвовал в репетициях и играл в нескольких спектаклях.

 

- А затем вы проработали 50 лет в Лохути... Полвека в одном театре - разве это не удивительно?

- Есть поговорка: «Дерево растёт на одном месте». Если его пересадить, оно приживётся на новом месте, но сможет ли снова дать плоды? Я видел много актёров, которые ушли из театра Лохути, их таланты, которые здесь развивались, на других сценах исчезли. А другие, новоприбывшие артисты, имели талант, но среди множества других актёров потерялись.

Театр Лохути — это «мать» театров страны, и работать на этой сцене, оставаться на ней - это очень сложно.

 

- Какие воспоминания у вас о театральной жизни в советское время?

- Театр в советское время работал по чётко установленному расписанию, и, в отличие от сегодняшнего времени, когда актёры могут месяцами сидеть без работы, мы начинали в 11:00 и репетировали до 19:00.

Каждую ночь мы ставили спектакль для зрителей, и зрители всегда были готовы к театру. Зал был полон, и мы, видя интерес публики, выходили на сцену с огромным волнением и полной ответственностью. Мы не просто играли роли, мы жили на сцене.

 

Театр и независимость

- Насколько я знаю, в советское время большинство первых руководителей республики посещали театр. Кого вы видели среди зрителей?

- Да, Джаббор Расулов и Каххор Махкамов часто приходили в театр Лохути. Министры и главы тоже часто посещали его. Это было нормой для нас, потому что полноценный человек не может быть далёким от театра.

 

- А сегодня?

- Руководители независимого Таджикистана тоже посещают театр. Например, несколько раз приходили председатель ГКНБ Саймумин Ятимов и министр обороны Шерали Мирзо.

Министр внутренних дел Рамазон Рахимзода более часто посещает наш театр.  

Он не только смотрит спектакли, но и делится своими мыслями о содержании постановок и игре актёров. После просмотра одного спектакля, он даже сказал, что все сотрудники МВД должны посещать театр, и вскоре после этого был издано такое решение.

 

- Несколько лет назад в театре Лохути даже была поставлена пьеса по произведению Рамазона Рахимзода. Что с ней стало?

- В 2018 году наш актёр Курбон Собир поставил спектакль «Сердце матери» по произведению Рахимзода. Спектакль рассказывал историю о студенте, который присоединился к террористической организации ИГИЛ в Сирии, и его мать, пытаясь спасти сына, тоже отправилась в эту страну, но во время встречи сын убил её.

Спектакль был поставлен только один раз, и на его премьере присутствовали Рамазон Рахимзода и Саймумин Ятимов. Оба высоко оценили спектакль, но, несмотря на это, его сняли с репертуара.

 

- То есть, цензура всё ещё существует в театре?

- Цензура в советское время была глубоко укоренена, и, к сожалению, она не исчезла и после независимости. Иногда простой сотрудник Министерства культуры, который никогда не был связан с театром, из-за желания удержать свою должность начинает вмешиваться в содержание спектаклей. Это, конечно, затрудняет работу актёров и режиссёров.

Театр должен быть зеркалом жизни, он должен отражать действительность, говорить о её недостатках, чтобы воздействовать на общество и предотвращать ошибки. Это должны понимать наши ответственные лица и позволить театру быть честным и откровенным.

 

- Как, по вашему мнению, развивался таджикский театр в годы независимости?

- Независимость была большим даром, и в эти годы таджикский театр и кино добились многих успехов: поездки в разные страны, участие в международных фестивалях, получение наград, организация фестивалей «Парасту» и «Тоджи Сомон».

Если бы не гражданская война, мы бы добились ещё большего. Пять лет войны отстранённости значительно замедлили развитие театра. Мы почти ничего не могли сделать, и театр ушёл в забвение.

Однако после 2000-х годов театр вновь встал на ноги. Мы стали ездить с постановками по регионам страны, стараясь вернуть зрителей, особенно в отдалённые горные районы, где не знали, что такое театр.

 

- Какова ситуация с театрами в регионах страны?

- За исключением крупных городов, ситуация с театрами в других районах довольно сложная. Зрители должны чувствовать атмосферу театра, когда входят в зал, но в регионах это сделать трудно, так как нет даже нормальных зданий для театра. Это требует внимания и решений со стороны властей.

 

Когда умирает надежда...

- В последние годы вопрос утечки мозгов стал актуальной проблемой в области образования и здравоохранения. Эта проблема затронула и искусство?

- Да, когда молодой актёр получает 800 сомони, этого едва хватает на неделю, и он вынужден покинуть профессию. Особенно, если он приехал в столицу и не имеет жилья. Когда я начал работать в театре, зарплаты хватало на жизнь, и я надеялся, что через несколько лет государство бесплатно предоставит мне квартиру.

Сейчас эти надежды исчезли, и актёры не получают жильё.

В 70-90-е годы у театра Лохути было 15 комнат в общежитии Министерства культуры. Сейчас эти квартиры заняты другими людьми, а наши актёры живут на съёмных квартирах. Это вынуждает их покидать театр в поисках лучших условий жизни.

 

- Что вы думаете о строительстве Национального театра Таджикистана?

- Я считаю, что важнее не само здание театра, а его содержание. После нескольких поездок в Иран я изменил своё мнение о «национальном театре»: таджикский театр использует систему Станиславского, а иранский - европейскую. Однако в иранском театре есть элементы национальной культуры. Таджикскому театру тоже нужно привносить элементы своей национальной культуры.

 

- Как должен выглядеть национальный театр?

— Театр должен быть отражением культуры, истории и цивилизации народа. Для этого нам нужны хорошие драматурги, которые понимают боль нации.

Сегодня у нас нет такого драматурга, который мог бы предложить национальную пьесу для таджикского театра. Даже если спектакль поставлен по пьесе Шекспира, его содержание должно быть национализировано.

 

— Как вы видите будущее таджикского театра?

— Я надеюсь, что будущее театра Таджикистана будет светлым. 

Этой зимой читайте нас в Telegram, Facebook, Instagram, OK и ВК