Через «Азия-Плюс» прошло много креативных, талантливых людей, но этот журналист стал одним из лучших в истории медиа-группы. Самые красочные и актуальные репортажи, разговоры о простом, но очень глубоком и все самые крутые проекты - это все её пера дело. Лилия Гайсина в представлении не нуждается.

А это ее воспоминания в честь 25-летнего юбилея «Азия-Плюс».

 

Лилия Гайсина, медиакритик (журналист «Азия-Плюс»):

- Мне кажется, я эту историю своим близким и родным (а может быть и не только им) сто раз уже рассказывала. Особенно досталось моей маме, когда я в первый раз пришла в редакцию тогда только газеты «Азия-Плюс», я рассказывала ей об этом с утра до вечера.

Когда меня пригласили туда работать, я не давала ей спать. 

Через какое-то время моя мама приходила домой вечером и говорила, мне, мол, я видела сегодня Олю Тутубалину.

«Так ты же её не знаешь», - отвечала я. «Так я её по твоим рассказам узнала. Вот она сегодня была в белых брюках и черно-белой блузке?». Я кивала, это точно была Оля Тутубалина.

Всё это происходило в 2005 году, когда работа в «Азии-Плюс» - мне студентке отделения «журналистика» - казалась недосягаемой мечтой.

Вокруг редакции ходили легенды и слухи, но чаще всего, говорили, что там работают одни стервы. Учитывая, что редакция состояла почти на сто процентов из молодых и красивых женщин, которые сидели, уткнувшись в свои компьютеры, изредка выходили на перекур, вели там умные разговоры, а потом выпускали газету с невероятными даже по сегодняшним меркам заголовками, когда я среди них очутилась, тоже подумала: «как есть: умные стервы».

Заголовки того времени я до сих пор навскидку могу назвать, оцените:

«Памир тает – Куляб тонет»;

«Рогун умер. Да здравствует Рогун»; 

«Кто играет на трубе?» - про то, как Узбекистан перекрывал нам природный газ. 

«Лучший мужчина – это я» - интервью Гульрухсор Сафиевой.

Я стала ходить на редакционные планерки. Тогдашний редактор Наби Юсупов сказал, что я могу обращаться к любой журналистке за помощью, просить советов и номера телефонов источников. Я вдохнула глубоко, и обратилась.

И какого же было моё удивление, когда буквально вся редакция откликнулась - и помогла, и телефоны дала, и помощь предложила. 

Так я усвоила, что журналистика – это только командная работа. 

Мне хотелось для своих новых коллег (а они, по сути, были моими первыми коллегами в жизни) достать звездочки с неба. Поэтому, когда на планерке задумали сделать репортаж о том, как главная площадь Душанбе встречает новый 2006 год, я тотчас вызвалась идти туда ночью.

Мне это дело доверили, я была счастлива и, не раздумывая, пошла в толпу. Одна, и 23-летняя. 

Тогда о харрасменте журналисты не писали, женщины вслух об этом не говорили, и для этого явления даже слова подходящего не было. Теперь термин есть, и я могу сказать, что та новогодняя ночь на площади Дусти для меня оказалась фестивалем харрасмента, даже несмотря на мою плотную куртку по колено.

Но это в мой репортаж не вошло. Я больше рассказывала о том, как много было людей, и как они разнесли трибуны со стульями, установленными вокруг сцены, на которой шел концерт звезд таджикской эстрады. 

Домой я вернулась уже первого января – уставшая и замерзшая, но уже к вечеру этого дня закончила свой репортаж, не обращая внимания на то, что праздник дома продолжается. Я прочитала его вслух маме, бабушке и будущему мужу, всем текст понравился и я, вприпрыжку, принесла его в редакцию (Интернета дома тогда не было) на следующий день. 

Система приёма материалов к публикации в газете «Азия-Плюс» тогда была такой: сначала его смотрит замредактор Ольга Тутубалина, потом редактор Наби Юсупов и если тема серьезная, например, для первой полосы, его смотрит главный редактор - Умед Бабаханов.

Последний для меня вообще был небожитель, и до того самого репортажа, он мои тексты не смотрел – не было подходящей темы. И вдруг, новогодний репортаж Наби решил поставить на первую полосу газеты, и это значит... В общем, я замерла. 

После Ольги и Наби текст не изменился, они его почти не редактировали (я проверила) - значит всё в порядке.

По идее и дальше всё должно идти гладко, и я потихоньку начинала наслаждаться своим успехом: всего-то третий текст в газете и уже первая полоса, никакого опыта работы, а материалы почти не редактируют. У меня по телу поднималось приятное тепло, я мысленно уже во весь опор неслась домой с газетой, на которой первая полоса - моя.

Но вдруг из кабинета вышел Умед Мансурович, и начал задавать вопросы: 

- Твой текст? 

- Мой. 

- А кто поздравлял душанбинцев? Кто был на площади из официальных лиц?

Про официальных лиц я ничего не знала, и сказала, что никого там не было. 

- Да? Там был мэр города! Убайдуллаев. Ты в курсе вообще, кто это? Наби, точно твой журналист был на площади, если даже мэра не заметил?

Что там отвечал Наби, я уже не слышала. Я была мертва. Разговор этот был перед всей редакцией. Умед Мансурович высказался, и вернулся в свой кабинет дописывать мой текст. Мне было страшно обернуться на своих коллег, посмотреть на Наби, мне казалось, что я их всех подвела.

Никакого триумфа не получилось, даже несмотря на то, что под материалом всё-таки стояла моя фамилия. О том, что первая полоса газеты «Азия-Плюс» моя – маме позже сказали на работе, я ей даже не похвасталась. 

На следующий день я всё-таки пересилила себя, и пришла в редакцию, хотя мне казалось, что двери туда мне навсегда закрыты. Конечно, они были открыты, начиналась планёрка, на ней участвовал и Умед Мансурович. Когда мы уже заканчивали, он также перед всеми коллегами сказал:

- Извини, что я на тебя наехал вчера. Ты просто в следующий раз следи за официальными лицами – это важно. А репортаж получился классный, ты молодец. 

И тогда я усвоила, что с начальниками в журналистике всегда можно договориться, а не сомневаться, и не переспрашивать при подготовке материала – опасно. 

Такие уроки и жизненные, и профессиональные «Азия-Плюс» преподнесла мне еще много-много раз. Я выросла в этой редакции как человек, и как специалист. Благодаря ей я влюбилась в журналистику всерьез и надолго, и чтобы не происходило, чтобы не говорили, я верю в идеалы моей профессии и знаю, что мы нужны даже сейчас, когда обороты в таджикской журналистике сбавлены, когда каждый человек стал медиа, и у редакций появилась армия конкурентов. 

Но, далеко не все люди-медиа знают о том, что хотя бы раз почувствовал каждый журналист - хоть в редакции «Азия-Плюс», хоть в редакции Washington Post. Это офигительное чувство свободы, когда ты ясно осознаешь, что это такое и зачем она нужна, когда ты несешь ответственность за свою свободу и относишься к ней с уважением, когда ты настолько крут, что можешь себе позволить быть свободным.

От страха, от ненависти, от несправедливости. Пожалуй, это самое главное, что я усвоила в журналистике. 

С Юбилеем, дорогая «Азия-Плюс», спасибо тебе, что ты подарила мне такой бесценный подарок.  

Читайте нас в  TelegramFacebookInstagramViberЯндекс.ДзенOK и ВК.

Свои вопросы, сообщения, видео и фото присылайте на ViberTelegramWhatsappImo по номеру +992 93 792 42 45.