В интервью «Азия-Плюс» известный таджикский онколог, завкафедры онкологии и лучевой диагностики Таджикского медицинского университета, доктор медицинских наук Равшан Юлдашев рассказал, какие операции для онкобольных проводятся в стране, и что нужно делать, чтобы побороть болезнь.

 

- Стали ли люди больше обращать внимание на своё здоровье и вовремя обращаться к специалистам?

- Наш народ начал более ответственно относиться к своему здоровью. Доказательство тому то, что обращаемость пациентов на ранних стадиях онкопроцесса увеличилась. Вся медицинская общественность акцентировала своё внимание на диагностику и лечение таких больных. Когда диагноз установлен вовремя, лечение будет эффективным.

В 2019 году в Таджикистане было зарегистрировано 16 тысяч 300 онкобольных, в 2018 – 15 тыс. 250.

Но, часто бывает  и так, что когда пациент обращается к врачам первично со злокачественным образованием,  то в 60% мы устанавливаем 3-ю стадию болезни. Когда оказать адекватную специализированную помощь становится тяжело.

 

- Каким видом рака болеют в Таджикистане чаще всего?

- Если во время Советского Союза, по статистике онкологические болезни находились на четвёртом месте после инфекционных, сердечно-сосудистых заболеваний и травматизма, то на сегодняшний день онкология упорно занимает второе место после заболеваний сердечно-сосудистой системы. Это говорит о том, что количество пациентов с онкопроцессами увеличивается. Более того, онкопроцесс имеет склонность к омоложению. То есть, диагностика злокачественных образований у молодых стала чаще.

На сегодняшний день в Таджикистане лидирующую позицию занимает рак молочной железы у женщин. Второе место занимает рак шейки матки. У мужчин, в основном идёт рак желудка, рак толстого кишечника, рак предстательной железы и рак кожи. К сожалению, вариантов множество.

 

«Знакомый врач» - это не онколог

- Как часто и какие анализы нужно сдавать, чтобы исключить онкологию, либо начать лечение на ранних стадиях?

- Рак на первых и вторых стадиях особых признаков не даёт. Это общая утомляемость, нервозность, потеря аппетита и прочее. Но если выявить злокачественное образования на ранних стадиях, то выживаемость составляет около 90%.

Поэтому, необходимо постоянно проходить профилактические осмотры. Так, например, женщины раз в год должны проходить осмотр молочных желёз и шейки матки. Если специалисты обнаружили новообразования, то они отправляют на тщательный осмотр.

В целом, как мужчинам, так и женщинам, необходимо раз в год проходить общий медосмотр. Не нужно надеяться только на биохимический анализ крови: это не адекватный индикатор наличия онкоболезни в организме. Если у человека отравление, инфекционная патология, гематологические болезни – это тоже может влиять на показатели в крови. 

Но у нас здесь вытекает другая проблема. Люди идут лечиться не к профильным специалистам, а к знакомому врачу. И этот «знакомый врач» будет лечить даже онкологию.

И вот, «благодаря» таким «добрым делам», больные попадают к нам при четвёртой стадии. Врачи сами должны при таких ситуациях отправлять в онкологический центр. Ведь мы говорим о жизни человека, у людей запасных жизней нет.

 

- А как обстоят у нас дела с доступом к врачам-онкологам? Речь не о городе, а о сёлах.

- Как специалист этой области, я против, того, чтобы люди лечили онкологию у врачей, которые не имеют специального образования именно по этому профилю. Уролог должен заниматься своим профилем, терапевт своим, а онкологическими заболеваниями должен заниматься онколог.

На данный момент все районные центры страны обеспечены онкологами. Поэтому, повторю, нет необходимости идти к «знакомому врачу».

Районный онколог при выявлении онкопотологий отправляет в область, где есть научно исследовательский центр онкологии, и он до выздоровления будет под наблюдением врача-онколога.   

«Чтобы стать грамотным врачом - онкологом, нужно начать со студенческой скамьи, и дать установку, что этот студент в будущем станет онкологом. Только так, из студента получится квалицированный специалист, который может вовремя  диагностировать и правильно лечить больных».

 

«Доставка лекарств стала делом проблематичным»

- Высокий процент исцеления гарантирован, если онкологию обнаружат в первой степени её появления. С одной стороны, люди сами должны нести ответственность за своё здоровье. Но, с другой - даже развитые страны, такие, как Великобритания, Франция, Турция, постоянно проводят разные рекламные кампании и акции с призывом проверить себя именно сейчас. Почему такое не делается у нас, в Таджикистане?

- По инициативе Министерства образования и нашего коллектива мы создали группу по раннему выявлению онкопроцесса. Наши врачи – маммологи, гинекологи, общие врачи выезжают по регионам страны для обследования пациентов. Если что-то выявляем, то этих пациентов мы забираем в специализированные онкологические научные центры.

Потом, наши врачи постоянно выступают по радио и телевидению. У нас выпускаются журналы, где мы призываем своевременно выявлять заболевания, пройти обследование.

У нас это всё делается, но только через СМИ и в пределах возможности.

 

- Откуда мы получаем лекарства для онкобольных? Какого они производства, и какие считаются лучшими?

- На сегодняшний день отделение детской онкологии по всей стране 100% получает лекарственную терапию от благотворительного фонда «Лона». Часть препаратов обеспечивает Министерство здравоохранения и соцзащиты и гуманитарные фонды, а часть больные покупают сами.

В Республиканском онкологическом научном центре есть специализированная аптека для онкобольных. Также в этой же аптеке работает служба заказа; вы заказываете, а завтра аптека доставит эти лекарства.

Сейчас из-за коронавируса и закрытых границ доставка лекарств стала делом проблематичным, но, в целом, с помощью чартерных рейсов  мы стараемся покрыть этот дефицит.

Аптеки, которые имеют сертификат, доставляют препараты из России, Европы, США и Индии. Все они хорошие, мы видим эффект.

 

Главное – обращаться к специалисту!

- Какой тип онкологии у нас ещё пока не лечат?

- На сегодняшний день, я не могу назвать онкопатологию, которую бы не лечили у нас в Таджикистане. Кости, мышечные, брюшной полости, опухоль головы и шеи – абсолютно всё у нас исследуется и лечится.

Но, если быть честным, то у нас проблемы с оборудованием. Оснащение медицинского парка не на том уровне, как в развитых странах. Если медицинский парк будет переоборудован на нужном уровне, то не будет необходимости отправлять кого-то за пределы страны на обследование и лечение. Но сектор развивается, и в будущем будет лучше. 

Один из сложных разделов онкологии является хирургическое лечение больных раком пищевода. Этим больным сложно глотать даже воду, не говоря уже о еде. До 2007 года эти больные выезжали за пределы Таджикистана, в частности, в Россию.

В октябре 2007 года успешно начали внедрять сложное оперативное вмешательство по операции пищевода.

Ежегодно 30-35 больных подвергаются этим операциям. Поэтому нет необходимости выезжать за пределы страны для этих онкобольных.

 

- Какие виды терапии у нас есть? Делают ли у нас таргетную терапию?

- На сегодняшний день онкологическая служба республики Таджикистан достаточно развита. Есть общество онкологов стран СНГ, стран Евразии, мы являемся членом общества онкологов Европы. Все стандарты, которые применяются в странах Европы, Азии с большим успехом применяются и у нас.

Мы в нашем Онкоцентре используем химиотерапию для уменьшения объёма опухоли, радиационную терапию для снижения активности раковых клеток. Также используется хирургический метод лечения. Используется таргетная терапия, которая направлена на уничтожение раковых клеток. В зависимости от анамнеза, врач решает, как комбинировать эти терапии.  

Онкологическая сеть развита, и даже если сегодня что-то придумают в США, то в ближайшее время мы об этом узнаем.

 

- А в условиях Таджикистана, какие есть шансы для того, чтобы выжить человеку, у которого обнаружили онкологию на третьей или четвёртой стадии?

- Если у больного обнаружили онкологию в четвёртой стадии, это не говорит о том, что у него нет никаких шансов. Сегодняшняя медицина - продвинутая и развитая.

Если этот больной, даже при четвёртой стадии, попадёт именно к специалисту, если есть лекарственное обеспечение, исход терапии будет хорошим.

Например, у нас есть больной раком толстой кишки с метастазами в печени. Мы проводим терапию, больной живёт и работает.

Ещё раз повторю, если больной попадёт к специалисту, то шансы на лечение высокое. Не нужно расстраиваться, даже третья-четвёртая стадия - это не приговор.

 

«Все, кто на учёте у онкологов, получают наркотический анальгетик»

- Много лет обсуждается проблема с обезболивающими средствами. Врачи их не выписывают для онкобольных, если те не приходят за ними лично. Но во многих случаях, это просто невозможно. Как-то меняется эта ситуация?

- Я говорил, что больные должны с первого дня находиться под наблюдением врача. Но, часто получается так, что больные лечатся непонятно у кого, а когда всё идёт неправильно, то потом эти «врачи» отправляют к онкологу – мол, пусть он обезболивает вас. Потом выявляется, что у этого больного никаких документов нет, справок нет, информации об онкоболезни тоже нет. Где гарантия, что словесная информация правдивая?

Да, в этот период больные реально мучаются, и мы не можем выписывать наркотические препараты им, как выписываем анальгин. Есть определённые законы, которые онколог не может нарушать.

Но те, кто на учёте у онкологов, все получают наркотический анальгетик, без их физического присутствия.

 

- Есть ли у нас психологи и психотерапевты, которые специализируются именно по онкобольным?

- У нас в центре есть психоневролог. Он встречается с пациентами, проводит беседу. Но, профбеседу, в первую очередь, должен проводить лечащий врач.

 

- Есть ли у вас подходящие советы, как сообщить больному о такой болезни? Как вы сообщаете больным, если у них подтвердится онкология? Стоит ли скрывать информацию о болезни, и при каких случаях?

- Диалог больного с врачом – это достаточно сложный процесс. Врач всегда должен оставлять пациенту надежду на выздоровление. Когда он начинает разговор с пациентом, то он должен морально его подготавливать, чтобы оставалась надежда на выздоровление.

В Европе, например, сразу говорят больному о том, что у него есть онкологический процесс, и медицина позволяет ему вылечиться. Пациент должен знать правду.

В Таджикистане, к сожалению, не так, и наш народ к этому не готов. Мы пациентам не говорим, что у них есть онкологический процесс, и чаще об этом сообщаем родственникам.

 

- А почему не говорите? Наверное, стоит сломать эту практику молчания, ведь у нас такой менталитет, что и родственники, зная о болезни, могут не сказать и этим самым усугубить положения больного.

- Больные имеют право знать всё о своей болезни, об объёме операции. Но, сегодняшние реалии говорят, что наш народ морально и психологически не готов правильно оценивать своё состояние. Это для пациента будет большой психогенный удар, поэтому, повторю, мы информируем самых близких родственников. Мы должны работать так, чтобы надежда не покидала больного...  

Читайте нас в  Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен и OK.

Свои вопросы, сообщения, видео и фото присылайте на Viber, Telegram, Whatsapp, Imo по номеру +992 93 792 42 45