Известный в Европе архитектор, совладелец и бизнес-партнер бюро WP | ARC plan gmbh Ганновера руководил проектами Терминала Е и Терминала Аэроэкспресс в Шереметьево, его команда занималась разработкой архитектурного и технологического разделов аэропортов во многих странах мира, в том числе в крупнейших городах России: Владивостоке, Самаре, Перми, Саратове, Ростове-на-Дону, Махачкале и т. д.

Этот человек - наш земляк, душанбинец, выпускник таджикского Политеха Семён Молдавер.  

 

Хуррамабад, или город, которого нет…

Последние годы Таджикистан переживает строительный бум. Неузнаваемо меняется облик столицы. Эта неузнаваемость, потеря шарма и только зарождавшейся историчности – жертва, принесенная градостроителями, главному символу современности - глобализации.

Сейчас облик старого, вернее, прежнего Душанбе можно увидеть только на фотографиях или рисунках редких художников. Один из них - архитектор с душой художника - Семён Молдавер. В его акварелях чувствуется пронзительная любовь автора к своему городу, к своей Родине. 

Семён любит свой город детства, как любят родителей - беззаветно и трогательно! 

Свои работы о Душанбе Молдавер публикует пока только на своей странице в Facebook. Эту серию рисунков и рассказов он собрал в альбоме «Там, где нас нет» (Хуррамабад).

«Мне повезло родиться в империи и жить в провинции, правда, не у моря. Я уехал оттуда в 90-м. С тех пор воспоминания об этой провинциальной столице сопровождают меня, - рассказывает он. -  Во всех городах, где довелось побывать, я невольно ищу сходство с тем городом, и нахожу его то в Лиссабоне, то в Хабаровске. Перед глазами проплывают дома со стрельчатыми арками, сталинки с восточными мотивами, частично уже не существующие, и бесконечный центральный проспект с бульваром и камуфляжем солнечных и теневых пятен».

«Я рискнул сделать макет альбома, распечатать, и переплести вручную несколько экземпляров и разослать их друзьям и знакомым, - говорит он. - Решив заняться этим всерьез, отправил сверстанный макет писательнице - Татьяне Толстой. Она похвалила текст и картинки, а финал получился скомканным. С её рекомендациями приступил к финальной иллюстрации и написанию последней главы, под рабочим названием «Противостояние».

 

Корни

Родители Семёна были очень известными людьми в советском Таджикистане.

Отец - Владимир Ефимович Молдавер - журналист, родился в Тульчине (Винницкая область, Украина) окончил восточный факультет МГУ, попал по распределению в «Коммунист Таджикистана». Проработал в этой газете до пенсии в должности ответственного секретаря и замредактора. 

Владимир Ефимович, убежденный коммунист, работал на износ. Его рабочий день начинался, как у всех в 9 и продолжался, как минимум до 8 вечера, но мог закончиться и в 12 ночи. После работы, уже после того, как он приходил домой, он около часа печатал обзор событий, произошедших за день для радио.

«Папа знал несколько языков и переводил с турецкого и с французского; этими языками он владел почти в совершенстве, - вспоминает Молдавер. - По нашему семейному преданию - однажды в редакцию пришла Марина Влади, которая была в Душанбе по каким-то своим делам и встречалась с коллективом газеты. 

После долгой беседы с отцом на французском языке она подарила ему свою фотографию. На одной из наших книжных полок стояла ее фото с надписью «À Volodia Moldaver avec amour de Marina Vladi (Володе Молдаверу с любовью от Марины Влади)».

Молдавер-старший был очень одаренным человеком, многие его друзья неоднократно уговаривали его перейти в более спокойное место, например, в журнал «Памир», где он мог бы посвящать больше времени своим литературным занятиям, но, несмотря на это, он продолжал работу в газете, редактируя чужие тексты.

Мама - Эркиной Гулямова - известный таджикский ученый и археолог, окончила исторический факультет ТГУ, всю жизнь посвятила раскопкам памятников средневекового Хутталя (Хульбук в Восейском районе и Сайёд - в Московском). 

«Археология была ее страстью: она постоянно рассказывала истории и показывала интересные находки, иногда брала меня с собой на работу в старый институт истории и оставляла там в филиале музея этнографии с хранительницей музея, показывавшей мне всякие редкости, украшения и старинное оружие. Мама была так же, как и папа, увлечена работой, но кроме работы на ее плечах лежали все заботы по дому», - рассказывает он.

Родители Семёна, оба прекрасные специалисты, посвящая много времени любимой работе, со временем стали отдаляться друг от друга.  

«Мама и папа были очень разными, наверное, поэтому они расстались, мне тогда было лет 12-13, - вспоминает Семен. - Папа лет через пять женился на одной из коллег, журналистке Кате Илензеер, и в середине 90-х эмигрировал с ней в Германию. Мама больше замуж не вышла. Последние годы она жила попеременно у меня или у моей сестры. 

С папой они однажды случайно встретились на улице. Ей так и не удалось закончить свою книгу по Хульбуку, столице Хутталя, раскопками которого она занималась практически всю жизнь и сделала его достоянием человечества…».

 

Художник или архитектор

Рисовать Семён Молдавер начал с раннего детства, это была его подсознательная страсть, занимался в детской школе изобразительного искусства при доме пионеров железнодорожного района у замечательной художницы Лидии Ангеловой, в шестом классе он уже участвовал в городской выставке детского рисунка и занял первое  место.

«Мама достала откуда-то коробку голландской масляной пастели, я ее всю на выставку и угрохал. А папа приносил с работы цветную бумагу - они получали от аккредитованных в Душанбе иностранных газет обзоры новостей. Мои любимые были французские на желтой бумаге, я рисовал на обратной стороне и изрисовывал их горы, - рассказывает Семён Молдавер.

Страсть к рисованию, жизнь в среде творческих людей, для которых духовные ценности превалировали над всем материальным, подтолкнула его к мысли, избрать по окончанию школы профессию архитектора.

Она подтолкнула его к мысли избрать после окончания школы профессию архитектора.

После поступления в институт рисунок и живопись стали обязательной частью образования будущих архитекторов. Но осознано заниматься графикой Семён Молдавер начал с середины 1980-х.

После окончания института на протяжении 6 лет, работая в ГПИ «Таджикгипрострой» в отделе планировки и застройки городов, он параллельно подрабатывал иллюстратором в журнале «Родник». 

Художественный редактор издания Светлана Франк (Турсунова), сама замечательный художник, собрала целый букет выдающихся иллюстраторов.

Работы молодого художника соседствовали с иллюстрациями уже маститых мастеров: Владимира Серебровского, Риммы Зудерман, Юлия Франка, Александра Гейвандова и, конечно же, самой Светланы. 

После переезда в Германию в начале 1990-х Семён рисовал на больших форматах, участвовал в нескольких выставках, но жизнь в новой для него стране и постоянные командировки немного отдалили его от страсти - он почти 10 лет не брал в руки кисть.

«В 2014 году я снова начал рисовать в манере, совершенно отличающейся от той, что была прежде. Сейчас рисую регулярно. В основном стараюсь нарисовать воздух. Поэтому то, что я делаю, можно отнести к жанру архитектурных зарисовок и урбан скетчей», - говорит он.

 

Дан приказ ему на Запад….

Развал СССР, гражданское противостояние в Таджикистане для многих людей старшего поколения стали тем водоразделом, который делил их жизнь на до и после. Не стали исключением Семён Молдавер и его семья. 

«В начале 90-х стало понятно, что, скорее всего, все будет плохо и надо искать новое место применения труда, т. к. на старом мы были совершенно не востребованы, - рассказывает художник. - Моя сестра Лола жила в Германии (вышла замуж за однокурсника, с которым познакомилась во время учебы в Москве), она помогла нам с переездом», - рассказывает он.

Сложности, конечно, были, но очень сильным было желание состояться. К тому времени был почти шестилетний опыт работы в градостроительстве (который совершенно не пригодился), зачаточные знания немецкого, хороший английский, который был совершенно вытеснен немецким, два рюкзака, четыре книги и набор чертежных инструментов. 

«Были амбиции, свойственные всем молодым людям, мысли о собственной исключительности, совершенно неоправданные. Денег было ничтожно мало, мы подрабатывали, где могли: уборкой помещений, какими-то странными "левыми" эскизами», - вспоминает он.

В начале 1991 года Семёну удаётся устроиться на оплачиваемые ведомством по трудоустройству компьютерные курсы при техническом университете Ганновера. Там он знакомится с кучей интересных людей, подтягивает язык до профессионального уровня, учится чертить на компьютере.

Результат - сразу после окончания курсов он находит работу.

Постепенно принимая менталитет своей новой Родины - Германии, и не теряя полученный культурно-этический потенциал «старой» - Таджикистана, Семён начинает европейскую часть своей жизни.

 

Профи

Пройдя необходимую миграционную адаптационную подготовку, окончив несколько специализированных курсов, Семён приступает к работе в маленькой фирме, занимавшейся строительством небольших клиник в Ганновере, Магдебурге и Берлине. 

Но вскоре молодому и энергичному эмигранту из Таджикистана становится там тесно, он переходит работать в фирму W&P architekten, занимавшуюся проектированием аэропортов, вокзалов, гостиниц, выставочных комплексов. Она известна проектированием аэровокзала Шереметьево-2 (сейчас терминал F) к Московской олимпиаде 80-го года.

«В начале 90-х фирма активно работала в России, и необходимость постоянного контакта с заказчиками сделало моё знание русского языка очень востребованным, - рассказывает Семён. - А у меня появилась возможность научиться азам проектирования аэровокзалов и их функционирования». 

Молдавер с энтузиазмом первооткрывателя вливается в новое для себя направление архитектуры.

За 15 лет работы в W&P architekten он участвовал во всех стадиях проектирования более чем 50 объектов с обязательным пребыванием на стройплощадке для осуществления авторского надзора. Его основной специализацией стало архитектурное и технологическое проектирование аэровокзалов.

 

По аэродрому лайнер пробежал как по судьбе…

Со временем накапливался опыт, и вместе с ним рос авторитет среди коллег и заказчиков. Семёна Молдавера стали приглашать на экспертную оценку тех или иных технологических решений. Бюро W&P architekten, в котором Семён проработал 15 лет, закрывается. На этот момент он был руководителем проекта строящегося Терминала Е и Терминала Аэроэкспресс в Шереметьево. 

Знающие профессиональные качества Молдавера партнеры из другой немецкой компании  приглашают его работать руководителем отдела архитектуры своего московского филиала. 

Архитектор с семьей на четыре года переезжает в Москву и устанавливает плотные контакты с российскими заказчиками. 

Тем временем его бывшие коллеги из W&P architekten организовывают свое бюро WP | ARC plan gmbh в Ганновере и приглашают его присоединиться к ним в качестве ведущего архитектора и управляющего проектами в России. 

«Я с радостью принял их предложение, через некоторое время стал совладельцем и бизнес-партнером, - рассказывает он. - Мы работали над многими проектами по разработке архитектурного и технологического разделов по аэропортам во Владивостоке, Самаре, Перми, Саратове, Ростове-на-Дону, Махачкале, Петропавловске-Камчатском, Краснодаре, Тюмени. Выполнили ряд проектных предложений для РЖД по транспортно-пересадочным узлам в Москве и станции Аэроэкспресс в Пулково (Санкт-Петербург)». 

Звездным часом для Семёна Молдавера стала разработка с нуля и сопровождение строительства нового терминального комплекса аэропорта города Хабаровска, включая оформление его интерьера общественных зон и ВИП-залов, и благоустройство привокзальной площади, мастер-планы строительства гостиничного и выставочного комплекса. 

«Кроме того, все эти годы мы осуществляли экспертные консультации Международного аэропорта Шереметьево по строительству северного терминального комплекса (Терминалы В и С). Это предмет моей особенной гордости, так как после работ по проектированию терминала Е в Шереметьево заказчик был настолько доволен, что привлекал в качестве консультантов и экспертов за свой счет во всех масштабных проектах в Шереметьево», - рассказывает Молдавер.

 

Семья

Супруга Семёна Молдавера Адиба Шарипова тоже архитектор, последние семь лет работает вместе с мужем в одном бюро. До этого занималась проектированием жилья. 

Один из ее проектов, в который было вложено немало времени и денег, – реконструкция находящегося под охраной государства памятника архитектуры - фахверкового жилого дома в историческом центре города Гослара. 

Сыну Георгию 25 лет, но он не пошёл по стопам родителей, у него совсем другие интересы. В редкие выходные они всей семьей стараются выбираться, чтобы покататься на велосипедах, а летом дополняют  свои прогулки походом на озеро или в бассейн. 

Сам же Семён любит в хорошую погоду просто погулять по городу или в соседнем лесопарке и порисовать с натуры.

«Наверное, как все люди, мы любим праздники, отмечаем все, которые удается отметить, не пренебрегаем ничем и готовы отмечать, как старый Новый год и Навруз, так и день объединения Германии, или день Реформации, - говорит он. - И обязательно готовим в этот день наш родной плов!».

Еще одно увлечение Семёна, пришедшее из его юности, - гитара. Он старается на досуге совмещать свои два любимых увлечения - музыку и живопись, выделяя каждому из них свое время. 

 

Любимый город…

Мнение Семёна Молдавера, коренного душанбинца, бывшего гипростроевца и уже более 30 лет немецкого архитектора, на застройку столицы, наверное, для многих необычно.

«Это рано или поздно случилось бы. Еще в далеком 1983 году на Политбюро ЦК КПСС в Москве был утвержден новый генеральный план развития г. Душанбе, который был взят за основу уже в наши дни, - говорит он. - Я не считаю, что на смену прекрасной сталинской архитектуре пришли безобразные, унылые и однообразные высотки. Среди новых зданий встречаются весьма достойные, пусть и редко». 

Он отмечает, что ни одной зеленой зоны или парка в городе не отдано под застройку, а существующие видоизменились и похорошели.

В Душанбе практически не изменилась дорожно-уличная сеть, во всяком случае в центре. Парцелляция, то есть деление на участки застройки, осталась практически неизменной. В некоторых случаях участки объединили, но трассировка улиц сохранилась. Это позволило сохранить полосы озеленения и деревья вдоль улиц.

Архитектор замечает, что не в восторге от того, как решены многие многоэтажки в центре, хотя их архитектура - это дело вкуса. 

«Несмотря на явную избыточность декора в градостроительных решениях, видится одна линия - четко прослеживается ансамблевость застройки. Она проступает постепенно, как фотография в момент ее проявления, - продолжает архитектор. - Но общие контуры градостроительного решения уже можно уловить. 

Еще несколько лет назад отдельные вкрапления многоэтажек смотрелись карикатурными монстрами на фоне милых трех-четырехэтажных сталинок со стрельчатыми арками и миниатюрными балкончиками. И это происходило не от недостатков тех или иных архитектурных решений конкретного дома, а именно от немногочисленности этих вкраплений. 

Я думаю, так же нелепо выглядели стоящие среди пустырей и мелкой застройки дворцы в Санкт-Петербурге, в момент его строительства».

Немецкий архитектор сетует на то, что в Таджикистане практически отсутствует обратная связь. Нет глобальных общественных обсуждений проектов застройки с жителями. Не опубликован Генплан города, хотя бы в объеме, позволяющем простым горожанам судить о плюсах и минусах будущего развития города. 

«Мне кажется, что после таких обсуждений и разъяснений, отношение многих к новой застройке Душанбе изменится, - говорит он. - И последнее: я очень надеюсь, что новые здания будут спроектированы так, что будут красиво стареть».

Все фотографии предоставлены героем материала

Этой весной читайте нас  в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК