Семь лет назад, 24 апреля 2005 года, бывший командир одного из отрядов Народного фронта, экс-министр внутренних дел страны Якуб Салимов, был приговорен к 15 годам лишения свободы. Cегодня в интервью «АП» он вспомнил, когда именно он стал «неугодным» власти и подробно рассказал о покушении на президента в 1997 году…

- Для начала расскажите, как Вы себя чувствуете и в каких условиях содержитесь.

- Как я могу себя чувствовать, когда нахожусь почти 24 часа в сутки взаперти, и почти не вижу неба над головой - на прогулку меня выводят лишь на час в сутки?! В последние два года на свидания ко мне пускают только три раза в год, хотя в соответствии с Кодексом об исполнении уголовных наказаний в год полагается 7 свиданий, 3 длительных и 4 коротких.

Условий? У меня они хуже, чем условия у лиц, которые были осуждены на пожизненное лишение свободы! 

Когда мне необходим врач, меня не отводят в медсанчасть, и порой, чтобы врач сам зашел, мне приходится ждать неделями. Но и когда он приходит, после визуального осмотра просто уходит, потому что у него нет элементарного медоборудования или медикаментов. 

Не знаю, почему ко мне такое отношение. У меня очень сильно болят ноги, порою бывает очень трудно ходить, глаза стали видеть очень плохо, по ночам не могу заснуть, потому что болят раны. После теракта в Худжанде в 1997 году, когда я получил множество осколочных ранений, я не смог полностью вылечиться. Кроме этого, до сих дают о себе знать раны, которые я получил, защищая конституционный строй в 1992-1997 годах. В общем, у меня 28 ранений!

«Они боялись, что я буду приближен к президенту»

- Вот уже девять лет, как Вы отбываете наказание (до вынесения приговора Салимов находился под следствием уже два года, - прим. ред.). И семь лет – со дня вынесения приговора – обсуждается один вопрос: почему Вас не переводят в тюрьму?

Сколько писем по поводу этапирования в зону Вы написали за эти годы? Кто Вам ответил и что?

- Я не знаю истинную причину того, почему меня не переводят. Приговор суда должен был быть исполнен 7 лет тому назад, но вопреки закону меня содержат в камерной системе крытого режима в следственном изоляторе Министерства юстиции без каких-либо законных оснований. Со стороны государства не исполняется приговор именно в моем отношении. Я обращался во все инстанции, написал несколько десятков писем. Ответ был один: меня не переводят ради моей же безопасности…

Последний ответ от Генеральной прокуратуры дал мне бывший генеральный прокурор Бобохонов приблизительно за 2-3 месяца до того, как его сняли с должности. Он говорил, что мое этапирование в колонию находится в компетенции Главного управления по исполнению уголовных наказаний МЮ РТ. Я написал письмо начальнику СИЗО о том, что я сам прошу об этапировании в колонию, режим которой определил суд в своем приговоре, но это письмо так и осталось без ответа. Последний раз я обращался к начальнику СИЗО 5 марта 2012 года, но, по словам моего адвоката, ссылаясь на руководство Главного управления по исполнению уголовных наказаний, руководство СИЗО даже не приняло мое заявление.

- Как-то бывший генпрокурор, касаясь Вашего вопроса, заявил: «Размещение таких лиц в одном месте может стать причиной волнений и митингов внутри тюрьмы, что недопустимо». Другими словами, власти боятся переводить вас в тюрьму? Им действительно есть чего бояться?

- Я не могу понять, почему они так думают и говорят. Они сами создали такой ажиотаж вокруг моей личности. Но разве человек, который боролся за независимость и конституционный строй, может пойти против того, что сам строил? Это абсурд! Это интриги тех людей, которые в свое время упекли меня за решетку.

- Несколько лет назад мне в интервью Вы говорили, что существуют «письменные заявления, ответы от КГБ и МВД, где говорится, что у них нет никаких фактов» относительно совершения Вами каких-либо преступлений. Значит ли это, что Вы считаете себя политическим узником?

- Не знаю, являюсь ли я политическим узником.

- В том же интервью Вы говорили, что против Вас начались тогда интриги, которые, в конце концов, и привели к тюрьме. Говорили, что задели кого-то лично или какую-то группу. Отметили, что «когда ты свое отработал, ты никто!»

- Все интриги против меня начались после теракта в отношении президента в Худжанде в 1997 году. Сильные мира сего боялись, что я буду приближен к президенту страны, и некоторые из этих горе-госдеятелей останутся у разбитого корыта.

Я никогда к этому не стремился, даже несколько раз, начиная с 1992 года, писал заявления об отставке. Но мои заявления не принимались руководством страны.

- Так за что же Вас посадили?

- Уже 10 лет не могу найти на этот вопрос ответ, почему и за что.

- Вы были связаны с таджикской оппозицией? Тот же бывший генпрокурор страны как-то заявил, что «оппозиционный журналист, главный редактор газеты «Чароги руз» Дододжон Атовуллоев является главной причиной ареста М. Искандарова, а также экс-главы МВД страны Якуба Салимова, и бегства экс-премьер-министра Абдумалика Абдуллоджанова». «Из-за него погорел Якуб Салимов», - отметил он.

Что именно он имел в виду?

- Я ни с какой партией, движением или группировкой не был связан и не был членом ни одной политической партии. Как законопослушный гражданин, наравне с другими гражданами республики встал на защиту конституционного строя в 1992 году. Этому даст свою оценку народ.

- В 1997 году во время поездки президента в Худжанд на Эмомали Рахмонова было совершено покушение.

Примерно месяц назад в одной из таджикских газет появилась публикация о том, что тогда жизнь президента спасли не Вы, а его телохранитель. Что Вы на это можете сказать?

- Я читал эту статью и все, что было написано позже по этому теракту, и могу сказать однозначно, что это дело рук тех людей, которые постарались, чтобы я попал сюда. Они стараются скомпрометировать мое имя и выставить меня в негативном образе.

- Вы знаете, кто стоял за тем покушением?

- Нет. Но я хочу подробнее рассказать о том теракте.

«Я сделал свой выбор…»

- Летом 1997 года меня в качестве главы Таможенного комитета РТ пригласили в Ташкент для участия в международной конференции. Когда я сообщил об этом главе государства, чтобы получить разрешение на поездку, президент сказал мне, что он собирается в рабочую поездку в Согдийскую область и что я включен в состав группы, которая должна сопровождать президента при проверке работы областных органов власти, - рассказывает Я. Салимов. - В Худжанде глава государства посетил несколько предприятий и госучреждений, а после - Национальный университет, где встретился с преподавателями и студентами. В связи с тем что встреча в университете заняла времени больше запланированного, глава государства принял решение пойти пешком вместе со студентами и преподавателями до областного Дворца культуры. С обеих сторон улицы на тротуарах собралось немало людей, которые приветствовали президента. Я вместе с несколькими сотрудниками областной таможни и  сотрудниками госбезопасности области сопровождал президента в этом шествии. В середине пути ко мне подошел один из сотрудников безопасности и сказал, что меня зовет президент. Я догнал его, поприветствовал, и он пожелал, чтобы я сопровождал его, шел по правую руку. Поскольку мы шли впереди шествия, немало людей пытались подойти к президенту и пообщаться с ним: старики, молодежь, пенсионеры подходили справа и слева и обращались к президенту. Поэтому я уступал им свое место и становился позади президента.  Однако спустя некоторое время он снова меня попросил, чтобы я встал справа от него, поскольку я уже трижды уступал место старикам. И после этого президент сказал мне, чтобы я никуда не отходил и стоял на месте. Я сказал, что люди хотят поговорить, пообщаться со своим президентом и что я лучше постою сзади, но если что, я рядом. Однако глава государства настаивал, чтобы я никуда не отходил. И я понял, что он на этот раз говорит очень серьезно. Я решил, что до Дворца культуры никому больше не уступлю место. Но задался вопросом: почему президент позвал меня и не хочет, чтобы я от него отходил? Решил, что в любом случае надо быть наготове, поскольку президент что-то почувствовал, но мне не сказал. По его глазам и мимике я это понял. С этого момента я решил быть настороже и тем четырем офицерам, которые сопровождали меня, дал указание быть бдительными. Люди с обеих сторон улицы тянули руки и приветствовали президента. Президент в ответ улыбкой и взмахами рук приветствовал людей, стоящих слева и справа по ходу. Так, каждый раз останавливаясь для общения с людьми по левую сторону дороги, президент бросал взгляд на меня, словно проверяя, как у меня дела. А после вновь обращал свое внимание на людей. Но каждый взгляд президента для меня был загадкой. Несмотря на то что он улыбался, за этими улыбками было что-то другое, несказанное. Я решил, что надо быть начеку и не спускать глаз с людей и происходящего вокруг. Я был напряжен, но не терял хладнокровия и самообладания. До Дворца культуры оставалось метров 50-60, а люди все прибывали и прибывали.

Вдруг я заметил молодого человека с левой стороны на тротуаре, который был несколько возбужден и оглядывался по сторонам, но не смотрел в нашу сторону. Во всем его виде я почувствовал какую-то опасность. Его руки были соединены под животом. Я положил руку на пистолет, который был в кобуре на поясе, и не сводил глаз с этого парня, как вдруг он развел руки, и в его правой руке я увидел гранату Ф-1. Расстояние между нами было примерно 8 метров. Первой моей мыслью было использовать пистолет. Однако если бы я промахнулся, он мог использовать свою гранату. А если бы я попал в цель, он мог выронить ее. И в обоих случаях было бы много жертв. Я знал, что такое граната Ф-1, имеющая радиус поражения в 250 метров. Ее взрыв вызывает много жертв, ее осколки наносят ужасные раны.

Первым моим вопросом было: что же делать? В один миг перед моими глазами промелькнула вся моя жизнь, старая мать, покойный отец, дети, родственники, братья и сестры. Я сказал себе: да, пришел момент проверки, момент исполнения присяги и самопожертвования, момент мужества или измены. Выбор: жизнь, ради семьи и детей, с одной стороны, или жить под гнетом позора. Мне суждено отдать жизнь, как мужчине и офицеру, который жертвует собой, оставаясь верным присяге, защищая свою родину, свой народ. Защитить президента, который является гарантом спокойствия народа и конституции страны. Да, лучше оставить о себе доброе имя, чем жить с позором. У меня больше не оставалось сомнений, я сделал свой выбор и только попросил Всевышнего не ввергать меня в позор. Это был выбор между присягой и предательством.

Неожиданно тот человек бросил гранату, она упала в метре от президента. Глава государства был в этот момент увлечен оживленной беседой с людьми и этот момент не видел. Я ударил по гранате правой ногой и, прикрыв собой президента, повалил его на землю. Раздался оглушительный взрыв, и началась стрельба. Через несколько секунд я поднял президента, положил его левую руку себе на шею и быстро повел его в сторону Дворца культуры. Четыре офицера, которые были со мной, встали вокруг нас щитом и сопровождали нас. Стало видно, что президент прихрамывает, он был ранен в ногу. В этот момент подбежал телохранитель президента Мурод и, поддерживая его с правой стороны, помог мне вести президента. Недалеко от Дворца культуры подоспел и второй телохранитель. Передав им президента, я с четырьмя офицерами образовал подобие живого щита, прикрывая идущих впереди со спины до входа во Дворец культуры. Оставив внутри здания президента на попечении телохранителей, мы вышли наружу, чтобы вместе с сотрудниками органов безопасности и других государственных структур взять под охрану вход и периметр здания. Снаружи было много раненых, просящих о помощи, было и несколько убитых. Ранения получили несколько сотрудников безопасности. Глава областного управления Министерства безопасности был тяжело ранен в ноги. Но в остальном ситуация была уже более спокойная. Я вернулся в здание, подошел к президенту и увидел, что ему прочищают кровоточащую рану. Спросил, нет ли других повреждений. Президент ответил, что нет, и, обняв меня, поблагодарил. Когда президент разнял руки, на его руках осталась кровь, и он спросил: «Ты что, ранен?» - Я ответил, что нет. Тогда президент попросил меня снять пиджак. Когда я снял костюм, с него закапала кровь, и тогда я понял, что ранен в спину. Президент дал указание, чтобы меня срочно отправили в больницу. Поблагодарив его, я ответил, что пока мы президента не переведем в другое место, я никуда не поеду.

Во Дворце культуры собралось много ветеранов труда и деятелей искусства и культуры, они ждали президента. Несмотря на то что я настаивал, что оставаться в этом здании президенту небезопасно, он не согласился. Он сказал, что его ждут люди и что он должен выйти к ним. Как ни просили коллеги, чтобы я поехал в больницу, я отказался. Таким образом, президент все же вышел к людям, которые его ждали, и беседовал с ними более получаса. После этого я проводил президента. Меня же мои сотрудники отвезли в больницу. Когда меня привезли, из-за потери крови я потерял сознание. Когда открыл глаза, то увидел, что лежу на операционном столе и все готово к операции. После операции меня отвезли к президенту, который находился в зоне отдыха Кайраккумского коврового комбината на берегу водохранилища. Президент спросил меня о моем самочувствии и спросил, как прошла операция. Я ответил, что хорошо. После президент поблагодарил меня и сказал, что это событие и эти мгновения он никогда не забудет. Я очень смутился и сказал, что любой мужчина, кто имеет честь и достоинство, поступил бы на моем месте так же. Ведь настоящее мужество проявляется не в словах, а в делах. Президент взял меня за руку и повел наружу. Там собралось много людей, в том числе актив области, министры, председатели комитетов правительства. Обратившись к ним, президент сказал: «Помните, стабильность и спокойствие граждан власть сегодня обеспечивает только благодаря самопожертвованию и мужеству вот этих ребят. Всегда цените и уважайте этих ребят». Мы вновь вошли в дом, и президент поручил врачам, чтобы они следили за моим состоянием и выздоровлением. Я поблагодарил его и сказал: «Ваше превосходительство, проблема не в этом, а в том, что вы как можно быстрее должны покинуть Худжанд и отправиться в Душанбе. Поскольку могут пойти всякие слухи, угрожающие спокойствию. Поговорив с несколькими членами правительства и сотрудниками органов безопасности, сопровождавшими президента, приняли такое решение. Президент хотел, чтобы я летел вместе с ним. Но в связи с тем, что у меня еще остались незавершенные служебные дела в Худжанде и мне нужно было вылетать на международную конференцию в Ташкент, я остался. После того как президент вылетел в Душанбе, я завершил свои служебные дела в Худжанде и вылетел в Ташкент для участия в конференции, которая проводилась под эгидой ООН. Когда я прилетел в Ташкент, мое самочувствие ухудшилось. Меня отвезли в больницу и вновь провели операцию. Вернувшись из Ташкента, я еще месяц пролежал в правительственной больнице Медгородка. За это время президент несколько раз приезжал проведать меня, чтобы поддержать и пожелать скорейшего выздоровления. Через месяц госпитализации я приступил к своим обязанностям и в то же время работал в составе Совместной правительственной комиссии, состоявшей из членов Верховного совета и членов правительства, под руководством премьер-министра Я. Азимова. Эта комиссия была призвана обеспечить условия для возвращения таджикской оппозиции.

Весь таджикский народ готовился к приему своих соотечественников, лились слезы радости. Соглашение о национальном примирении и единстве между таджиками стало еще одним доказательством величия этого многострадального народа. Настроение в стране было праздничное. Все радовались, а я даже не мог представить, какие очередные интриги, какие несчастья ждут меня с установлением мира и спокойствия в стране...

Некоторые из интриганов и карьеристов, которые - так же как в 1992 году, когда в борьбе за кресла и посты они разожгли рознь среди народа, разделили его по площадям, а потом по окопам - вновь принялись за старое грязное дело. На этот раз эта кучка карьеристов и интриганов, - которая по прошествии времени и с приходом мира и спокойствия вновь занялась политикой, - получила посты и должности и постаралась всяческими путями устранить своих соперников. Эти интриги, клевета, зависть, провокации карьеристов с помощью групповщины и местничества не имеют ничего общего с национальной гордостью и достоинством. Вообще, все мои несчастья и беды начались с того злосчастного покушения на президента в Худжанде. Но и это пройдет. Главное – это национальное единство. Если мы хотим остаться крепкой нацией и государством, мы сегодня должны сплотиться вокруг ценностей, имя которым - нация и Родина. Если мы хотим служить нации и Родине, мы, от первого до последнего, должны уважать Конституцию нашей страны. Уважение к Конституции страны – это уважение к нации и ее лидеру. В этом и проявляется верность клятве и присяге или предательство.

- Сегодня Вы не жалеете, что когда-то воевали за эту власть?

- Я не воевал, а как законопослушный гражданин, который любит свою Родину, отстаивал конституционный строй и независимость своей Родины.

Данное интервью было получено путем переписки