12 декабря 1942 немецкое командование предприняло попытку вызволить 6-ю армию из Сталинградского котла. В этой поистине роковой схватке германские танковые части в районе хуторов Верхнекумский и Бирюково столкнулись с яростным сопротивлением советской 61-ой кавалерийской дивизии, сформированной в Таджикистане.

Её  воины стояли насмерть, проявив высокое боевое мастерство и массовый героизм.                                                                                            

 

Все на фронт

В 1942 году в Таджикистане шло формирование 61-й кавалерийской дивизии: 219-й кавалерийский полк формировался в Сталинабаде, 213-й полк в Кулябе и 222-й - в Курган-Тюбе. Положение на фронтах оставалось тяжелым, советские войска отступали, поэтому подразделения сколачивались на скорую руку.

Новобранцы прибывали изо всех уголков Таджикистана: Памира, Куляба, Гарма, Гиссара, Хатлона. Офицеры, занимавшиеся укомплектованием кавалерийских эскадронов, с удовольствием отмечали, что прибывающая молодежь и призванные из запаса – великолепные наездники, многие из которых имели опыт гражданской войны в Таджикистане в 20-е годы. Командиром дивизии был назначен в январе 1941 года Ставенков, бывший командир 20-й Горно-кавалерийской дивизии, получивший ранение в боях под Москвой.

Люди занимались по 15-16 часов в сутки. Кроме того, на уход за лошадью тратили два-три часа. Изматывались вконец. Но отпущенный срок истекал, а дивизия по-прежнему оставалась на месте. Поступал новый напряженный план. И так без конца.                                                                                                                                                       

А радио, газеты приносили с фронтов безрадостные вести. Под натиском превосходящих сил противника наши войска с тяжелыми боями отходили на восток... Оставлены Киев, Харьков, Одесса, Смоленск... В тисках блокады Ленинград. Разгорелись бои на подступах к Москве.

«Все для фронта, все для победы!». Это были не пустые слова для таджикского народа. 61-я кавалерийская дивизия получила от республики все самое лучшее: отличных коней, добротное обмундирование, отборное продовольствие и фураж. И главное, и самое дорогое – своих лучших сынов послал Таджикистан в 61-ю кавалерийскую дивизию. Состав ее был многонационален: таджики, узбеки, русские, татары.

И вот, наконец, в середине сентября 1942 года, ровно через год после сформирования дивизии, пришел желанный приказ. В кратчайшие сроки надо было погрузить в вагоны тысячи лошадей, орудия, минометы, сотни тачанок и повозок, автомашины, боеприпасы, инженерное имущество, продовольствие и фураж. Был составлен график погрузки и движения, распорядок жизни и учебы людей в пути. Бойцы и командиры дни и ночи проводили на погрузочных пунктах. Дивизия с трудом втиснулась в тринадцать эшелонов.                                         

Во время передвижения эшелоны неоднократно подвергались атакам с воздуха. Совершив 400-километровый марш по левому берегу Волги, дивизия переправилась у Каменного Яра и вошла в состав подвижной группы Сталинградского фронта 4-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Шапкина. Сильно похолодало. Командование дивизии встревожилось, из Таджикистана конники прибыли в легкой одежде. Но вскоре стали пребывать грузовики с полушубками, ватниками, валенками. У кавалеристов на плечах появились шикарные бурки — вожделенная мечта каждого конника.

Кавалерийская атака под Абганерово и сабельные бои в Уманцево

Из воспоминаний генерала армии Попова, в то время замкомандующего Сталинградским фронтом: «Весьма сложным было положение 4-го кавалерийского корпуса генерал- лейтенанта  Шапкина. Корпус был сформирован в Средней Азии из бойцов местных национальностей. Русским языком значительная часть их не владела или владела плохо. Однако кавалеристы успешно выдержали предварительный экзамен, умело маскируясь в пути и в районе сосредоточения. Генералу Шапкину приходилось в ходе подготовки к операции обучать людей к действиям в конном  и пешем строю и умелому применению оружия. В ходе тренировок конники привыкали к суровому климату и тяготам военной жизни».

19 ноября стало известно, что рано утром перешли в наступление войска Юго-Западного и Донского фронтов северо-западнее Сталинграда. В тот же день Шапкин вызвал командиров дивизий.

На долю 61-й кавалерийской дивизии сразу выпал один из самых тяжелых боев – она должна была после прорыва линии фронта повернуть на юг и занять оборону на внешнем фронте окружения. Танкистам ставилась задача: сжимать кольцо внутреннего окружения 6-й немецкой армии Паулюса.

Сразу после прибытия дивизии под Абганерово, Шапкин приказал ему собрать командиров частей. Когда все были в сборе, генерал обратился к обступившим его офицерам:

- Товарищи! По беспорядочной стрельбе видно, что мы захватили противника врасплох. Он не ожидал, что за ночь мы пройдем шестьдесят пять километров и на рассвете окажемся на подступах к Абганерово, где стоит штаб шестого румынского армейского корпуса. Наша задача — захватить штаб вместе со всеми войсками, которые его прикрывают. Анатолий Васильевич, хватит вам десять минут на подготовку приказа? Атака через полчаса.

- Слушаюсь, товарищ генерал,- ответил Ставенков.

С рассвета 21 ноября передовые эскадроны дивизии на широком аллюре сбили прикрывающие части 1-й и 4-й пехотной дивизии румынских войск, рассеяли 5-ю кавалерийскую дивизию противника. К 10 часам дерзкой атакой, с шашками наголо, в конном строю она овладела городом Абганерово. 222-й полк из Курган-Тюбе и 219-й – из Душанбе встретились западнее Абганерово, город был полностью окружён. В то же время 219-й полк Артёма Акопяна развернул три эскадрона в первом эшелоне и на яростном карьере атаковал  вражеские позиции на высотах южнее Абганерово. Джигиты Акопяна разгромили румынские отряды прикрытия и захватили склады с оружием и боеприпасами. Была перерезана дорога, по которой шло снабжение немецких войск с юга.

После освобождения Абганерово 61-я кавалерийская дивизия в течение 22-24 ноября вела успешные бои, нередко переходящие в сабельные, с частями 8-й румынской кавалерийской дивизии в районе Соляны-Уманцево. Дивизия заняла город Уманцево, разгромив  при этом штаб 4-й румынской дивизии.                                                                             

24 ноября 1942 из-за небольших холмов под городом поднялось солнце. В его алых лучах грозно сверкала сталь занесенных клинков воинов - таджикистанцев. Победным грохотом рассыпалась тяжелая дробь сотен копыт. Эскадрон за эскадроном они развернулись в гигантскую линию. Позади сформировалась следующая. Теперь они шли галопом. Число всадников вдруг удвоилось: с фланга налетел 219 полк. Только кавалерист может понять, как опасна для пехоты неудержимая атака конницы с фланга и тыла.

Пулеметчик Бакир Давлятов на машине со счетверенной пулеметной установкой опередил наши атакующие цепи и стеганул по противнику струей свинца.  И противник не выдержал. «Казакен! Казакен!» - неслись истошные вопли из окопов румын. Первыми пустились в бегство командир румынской дивизии полковник Корня и его штаб. Им удалось удрать на легковых машинах. Оставшиеся без управления подразделения сопротивлялись недолго. В 10 часов утра в Уманцево воцарилась тишина…

О мужестве таджикских кавалеристов свидетельствуют боевые донесения и наградные листы. Так, адъютант командира 291-го кавалерийского полка Бахром Суяров, ворвавшись в Уманцево, лично зарубил 12 румын, а троих взял в плен. В этих же боях отличились и его однополчане: житель Сталинабада В. Петров (впоследствии член-корреспондент АН Таджикской ССР), исфаринец Р. Аноров, Бакир Давлятов из Регара (впоследствии Герой Советского Союза). В бою за Уманцево было взято в плен более сотни солдат и офицеров противника, захвачена  батарея 88-мм орудий, минометная батарея, пулеметы и другое вооружение.                            

Дивизия понесла большие потери… Многие бойцы и командиры были захоронены там же в братской могиле. А ныне там возвышается величественный обелиск воинам-таджикистанцам.

Таджикские кавалеристы против танков

24 ноября 1942 года командованию Сталинградским фронтом стало ясно, что противник попытается создать в Котельниково танковый кулак из 3-х полностью укомплектованных танками танковых дивизий. Уже с самого начала формирования этой группировки, командование  Сталинградского фронта опасалось, что основной удар будет нанесен этой группировкой из района Котельниково. Чтобы доказать правильность своих выводов, командование решило нанести удар наличными силами двух  кавалерийских дивизий 4-го кавалерийского корпуса при поддержке танковой бригады.

На самолете в Уманцево был доставлен приказ командующего Сталинградским фронтом генерал-полковника А.И.Еременко: «Командиру 61 КД приказываю 26.11.1942 года овладеть Котельниковским и удерживать его до подхода главных сил. Вести разведку в западном и юго-западном направлениях. Еременко. 25.11.42г.»

И, несмотря на то, что части и полки 61-й кавалерийской дивизии были измотаны в предыдущих боях, она немедленно пошла в наступление в направлении на Котельниково с юго-востока. По существу, 61-я дивизия вышла из подчинения корпуса и действовала самостоятельно по приказу командующего фронтом.

А в это время 23 ноября командование немецкой 4-й танковой армии, которая стала именоваться «армейской группой Гота» приняло на себя руководство боевыми действиями с задачей подтянуть свежие силы и развернуть наступление из района Котельниково.

Утром 25 ноября колонна дивизии длинной извилистой лентой тронулась по ухабистой степной дороге.  27 ноября она вместе с 81-й дивизией нанесла удар на Котельниково с севера и северо-запада.

27 ноября дивизия ворвалась на железнодорожную станцию Котельниково. Туда подходили новые резервы противника с большим количеством танков и пехоты в составе 3-х танковых дивизий. В 8 часов утра на вокзал уже находившийся под обстрелом артиллерийского дивизиона 61 к. д. прибыл первый состав, переброшенный с Кавказа 6 немецкой танковой дивизии. Два батальона 4-го моторизованного полка этой дивизии, усиленные танками прямо с поезда бросились в атаку на таджикских кавалеристов,  вынудив их отступить из города.

30 ноября командующий 51-й армией  Труфанов приостановил выполнение операции, приказав частям 4-го кавалерийского корпуса, в том числе и 61-й дивизии, встать в оборону и вести разведку на запад и на юг, нужно было пополнить части и соединения наступавших частей людьми, горючим и боеприпасами.

Начальник штаба 17-го армейского корпуса Вермахта генерал-майор Ганс Дёрр в свое книге отмечает, что противник «продолжал проявлять активность. Его усиленные атаки 4-го декабря, несмотря на храбрые действия 3-х румынских батальонов, привели к потере населенных пунктов Шарнутовский и Дорганов. 61-я кавалерийская дивизия русских проникла через брешь в районе Крайняя Балка непосредственно до восточной окраины Котельниково».

«Разведка приносит сведения одно тревожнее другого, - вспоминает начальник оперативного отделения 61-й кавалерийской дивизии Полешов. - В Котельниково и окрестностях, полно танков, и они все прибывают. Наша разведка перехватила легковую машину с офицером, который дал показание о наступлении группировки немецких войск под командованием генерала Гота, назначенном на 12 декабря 1942 года. Срочно передав командованию эту важную новость, комдив созвал командиров и предложил в качестве рубежа обороны использовать реку Аксай».

Забытый подвиг на Аксае

12 декабря 1942 года немецкие войска перешли в наступление, чтобы деблокировать 6-ю немецкую армию Паулюса. Командиру немецкой танковой группы, генералу Готу предстояло преодолеть 100 километров территории удерживаемой советскими войсками. Советские части оказались в тяжелейшем положении.                                                                                                Генерал полковник Еременко позвонил Сталину и доложил о создавшемся положении. Сталин ответил жестко:

– Вы будете держаться. Мы собираем для вас резервы. Я посылаю вам вторую гвардейскую армию.

Но до прибытия гвардейцев нужно было продержаться.

Войска 51-й армии, в составе которой находилась 61-я кавалерийская дивизия, с 14 на 15 декабря в соответствии с приказом отошли из района Котельниково на рубеж северного берега реки Аксай, где и развернулась тяжелая битва. Немецкий танковый генерал Раус серьезно оценивал угрозу со стороны 61-й кавалерийской дивизии. Он писал в своих мемуарах: «Также невозможно игнорировать 61-ю кавалерийскую дивизию 4-го кавалерийского корпуса, сосредоточенную в районе реки Аксай. По нашей оценке, эта спешенная дивизия усилена 14 танками».

Как видно из этой цитаты, немецкая разведка неплохо работала. А по данным нашей разведки, против 51-й армии наступали 3 танковые дивизии, усиленные мотопехотными полками. Авиация противника, представленная пикирующими бомбардировщиками, все время бомбила нашу оборону на реке Аксай.

Из мемуаров немецкого генерал-майора Ганса Дёрра: «Уже 14 декабря стало ясно, что противник попытается задержать дальнейшее продвижение 57-го танкового корпуса за р. Аксай. Корпус в это время вел бои с 4-м кавалерийским и 13-м танковыми корпусами русских».

61-я дивизия оказалась на направлении главного удара противника. Видимо, немцы приняли это решение, учитывая данные разведки и посчитав, что 61-я кавалерийская дивизия танкам не противник.

Утром 15 декабря до 150 танков, основу которых составляли длинноствольные T-IV 6-й танковой дивизии немцев, и гренадеры 114-го мотопехотного полка на БТР «Гономаг» начали наступление на позиции 61-й кавалерийской дивизии. Но немцы просчитались. Кавалеристы из Таджикистана в этот раз вместе с танкистами и собственным артдивизионом героически держали оборону в течение пяти дней, ровно столько, сколько понадобилось для развертывания 2-й гвардейской армии.

В этих ожесточенных боях в районе Верхне-Кумского погибли командир и почти весь штаб 213-го кавалерийского полка…

«61-ой стоять насмерть»

Уже 14 декабря стало ясно, что противник силами 57 танкового корпуса попытается прорваться за реку Аксай. На рубеже, которой держал оборону 4 кавалерийский корпус.  15 декабря офицер оперативного отдела 61 дивизии прибыл с докладом к командиру корпуса на  хутор Червленный. Штаб корпуса грузится в машины. Генерал Шапкин прерывает его доклад, показывает рукой на недалекий пригорок:

- Видите танки? Они прорвали оборону 81-й кавалерийской дивизии и движутся сюда. Возвращайтесь как можно быстрее. Все равно я ничего не могу вам выделить. Передайте комдиву: «61-й стоять насмерть, удерживать рубеж изо всех сил».

Из мемуаров немецкого танкиста обер-лейтенанта Хорста Шайберта: «Этот день атак – не очень-то успешный – был, однако, весьма поучительным. Противник на Аксае держался так прочно, что лишь систематические атаки могли пробить брешь в его обороне. Совместное применение разных видов оружия не дало нужного эффекта против сильного, готового к обороне противника».

Из воспоминаний М. Полешова: «Мы с НП наблюдаем за действиями расчета маленькой 45-мм пушки на фланге полка. Командир дивизиона Никитин, с которым Ковель связался по телефону, сказал, что это артиллерийский расчет сержанта Вахоба Абдуллаева. Сержант у панорамы наводит, а наводчик Павел Трегубенко и заряжающий Илья Пупыгин ведут огонь по немецким танкам. В течение нескольких минут они уничтожают два танка, но вот выскакивает третий танк, налетает на пушку и раздавливает её. Артиллеристы успевают спрыгнуть в окоп. Танк утюжит огневую позицию… Из окопа высовывается Вахоб Абдуллаев, бросает гранату. Танк завертелся с разорванной гусеницей».

Вот что пишет в своих мемуарах бывший немецкий генерал Меллентин: «В этот период произошли полные трагизма события, историческое значение которых трудно переоценить. Не будет преувеличения сказать, что битва на берегах этой безвестной речки (Аксай) привела к кризису 3-го Рейха, положила конец надеждам Гитлера на создание Империи и явилась решающим звеном в цепи событий, предопределивших поражение Германии».                                                                                                                             

…В исторической литературе о действиях 61-й кавалерийской дивизии сформированной в Таджикистане и её участии в судьбоносном сражении Великой Отечественной войны, к сожалению, написано неоправданно, мало. Отсутствуют серьезные научные работы и исследования. А ведь эта битва явилась кульминационным моментом, после которого Германии были навязаны в основном оборонительные действия и военный потенциал Советского Союза доказал свое превосходство.

В данной статье автор не делает сносок на исторические источники, но подчеркивает, что каждая упоминаемая личность реальна, каждый факт и описание боев основаны на достоверных исторических свидетельствах.