Власти Индии намерены переименовать страну в Бхарат. Соответствующая резолюция может быть внесена во время специальной сессии парламента, запланированной на 18-22 сентября, пишет Настоящее время. 

Казалось бы, ну и пусть. Но в здании парламента уже есть карта Большого Бхарата, и она включает территории соседних стран: часть Афганистана, весь Пакистан, Непал, Бангладеш, Шри-Ланку и Мьянму.

Политический скандал в Индии начался с приглашений на ужин, которые получили лидеры G20 от президента страны.

Вечером 9 сентября – в первый день саммита G20 в Нью-Дели – президент Индии Драупади Мурму давала торжественный обед для глав делегаций. Каждый из них заранее, 5 сентября, получил приглашение – стандартное, но за одним исключением: вместо привычного President of India на нем значилось President of Bharat.

Лидер Конгресса Джайрам Рамеш подтвердил, что официальные приглашения на ужин G20 были подписаны «президент Бхарата», а не «президент Индии».

«Теперь статья 1 Конституции может гласить: Бхарат, то есть Индия, должен быть Союзом государств», — написал чиновник в социальной сети X.

Дело в том, что внутри страны в настоящий момент используют оба названия. "Бхарат" – древний термин, глубоко укоренившийся в индийской культуре и связанный с легендарным царем Бхаратом, упомянутым в эпосе "Рамаяна". В индуистской литературе территория между Гималаями и океаном называли "Бхаратварш".

При этом название "Индия" тоже довольно старое – его используют более двух тысячелетий. И именно под ним страна почти триста лет была частью Британской империи.

Оба названия зафиксированы в нынешней Конституции: "Индия, то есть Бхарат, будет Союзом штатов". 

На том, чтобы оставить только Бхарат, настаивает правящая партия, которую возглавляет премьер-министр Нарендра Моди. 

После того как фотографии приглашения утекли в сеть, возникло множество версий,пишет Независимая газета.

Кто-то заподозрил ошибку службы протокола, но эта версия сразу же отпала: в тот же день один из высокопоставленных функционеров правящей Бхаратия Джаната парти (БДП) Самбит Патра опубликовал в своем аккаунте в Twitter фото Моди на сфоруме АСЕАН в Индонезии с подписью «премьер-министр Бхарата».

А в день открытия саммита G20 Моди произнес речь, сидя за столом, на котором стояла табличка с надписью «Бхарат».

Для того чтобы понять последовавший всплеск страстей, нужно учесть степень политизированности языкового вопроса в Индии и его связи с вопросом коммуналистским.

Формально в Индии два государственных и 22 официальных языка, на которых ведется делопроизводство в различных штатах, плюс еще 423 языка без какого-либо статуса и более 2 тыс. диалектов.

Причем граница между языком и диалектом часто условна и размыта, и активисты – носители диалектов постоянно борются за то, чтобы их признали отдельными языками, так как штаты в Индии организованы по языковому признаку и народ, обладающий своим языком, может в перспективе претендовать и на отдельный штат.

 

Почему Бхарат?

Депутат от «Бхаратия джаната парти» (БДП), одной из двух ведущих общенациональных партий, Раджья Сабха Нареш Бансал внес предложение о переименовании во время недавно завершившейся сессии в верхней палате.

«Британцы переименовали Бхарат в Индию. <…> Наша страна известна под именем Бхарат уже тысячи лет... Это древнее название страны, которое встречается в древних санскритских текстах. Название Индия было колониальным и, таким образом, символом рабства. Название Индия должно быть вычеркнуто из Конституции», — объяснили в индийском парламенте необходимость изменений.

Государственными языками в Индии считаются хинди и английский. На английском страна называется Индия, а на хинди — Бхарат, напоминает НГ.

Два государственных языка – английский и хинди – закреплены в индийской конституции. При этом изначально предполагалось, что английский останется государственным на какое-то время, необходимое для окончательного оформления индийской государственности, после чего все перейдут на хинди.

Но обнаружилось, что масса граждан на хинди говорить не умеет и не хочет учиться – особенно жители индийского юга, носители языков дравидской группы, кардинально отличающихся от индоевропейских, на которых разговаривают жители севера страны.

Равно чуждый всем английский они были готовы терпеть, но принять хинди вместо родных телугу, тамильского, малаялам и каннада означало признать доминирование северян.

Протесты достигли пика в 1965-м, доходило до самосожжений, и власти отступили: английский остался вторым государственным.

Тема хинди как государственного языка политизировалась и с другой стороны: индийские правые взяли ее на вооружение, связав с идеологией хиндутвы – «индусскости», которой должен обладать всякий настоящий индиец, и с образом «золотого века», который царил на территории Индостана до прихода сперва мусульманских завоевателей, а затем европейских колонизаторов.

Важную роль правые отводили и исправлению имен: так, именно во время правления БДП Мадрас был переименован в Ченнаи, а Калькутта – в Колкату.

Слово «Индия», указывали правые идеологи, есть результат многократного искажения слова «Синдху» (названия реки Инд на санскрите), равно как и Хиндустан/Хинд – название, которым Индия именовалась в мусульманских источниках.

В качестве альтернативы правые еще с XIX века предлагали полузабытое «Бхарат», ассоциируя его как с домусульманской эпохой процветания, когда жители Индостана обладали многочисленными добродетелями, так и с нынешними порядками в индийской глубинке, обитатели которой якобы эти добродетели сохранили.

Когда в 2015 году в Дели произошло зверское групповое изнасилование девушки, лидеры индийских правых заявили, что такое могло произойти «только в Индии, но не в Бхарат».

До недавнего времени это все оставалось на уровне разговоров, но после прихода к власти в 2014 году БДП новое правительство – пусть и не сразу – начало претворять в жизнь свою программу, постепенно избавляясь не только от всего, что напоминало о колониализме, но и от наследия мусульманских правителей.

Дискурсивный разворот к прошлому осуществлялся по всем направлениям: в 2018 году власти изменили название города Аллахабад на Праяградж, в 2022-м – рисунок военно-морского флага Индии, убрав с него доставшийся в наследство от британцев красный крест Святого Георгия.

В Индии уже переименовали несколько крупных городов, чтобы их названия соответствовали национальным традициям.

В 1995 году после столкновения между индуистами и мусульманами Бомбей в честь богини Мумба Деви стал Мумбаем, в 1996-м Мадрас превратился в Ченнаи (менее англизированное название), а Калькутта была переименована в Колькату в 2001 году (больше соответствует индийскому произношению).

Переименование Индии в Бхарат выглядело на этом фоне вполне естественно. 

В оппозиции считают, что таким образом правящая партия стремится затмить крупный оппозиционный альянс, сформированный для борьбы на выборах весной 2024 года, пишет Независимая газета.

Оппозиционное объединение сокращенно называется ИНДИЯ (Indian National Developmental, Inclusive Alliance), и якобы  Моди решил таким образом избежать ситуации, когда он невольно рекламирует своих соперников.

Кто-то указывает и на финансовую сторону вопроса: по подсчетам СМИ, переименование страны обойдется почти в 1,7 млрд долл.

Функционеры БДП, в свою очередь, либо опровергают все слухи, либо упрекают оппозицию в том, что та раздувает из мухи слона, либо туманно рассуждают, что идея-то хорошая, почему бы и не переименовать.

Ажиотаж подогревает и внезапно созванная Моди специальная сессия парламента, которая должна пройти с 18 по 22 сентября и повестка которой вопреки обыкновению заранее не объявляется.

 

Тихой сапой к прекрасному будущему

Еще до того как Индия стала независимой, в рядах индийских патриотов – и правых, и левых – распространилось представление о том, что до британских завоеваний она была великой державой.

В этом была немалая доля правды: в конце XVII века империя Великих Моголов производила почти четверть мирового ВВП и обладала мощной армией, достаточной для того, чтобы разгромить любое европейское войско, дерзнувшее бросить вызов индийским владыкам.

Внутренние распри подточили могущество империи, и в 1757 году британцы одержали победу при Плесси, разбив армию бенгальского наваба и начав тем самым завоевание Индии.

Оба крыла борцов за независимость воспринимали это как величайшую трагедию, но правые шли дальше, считая, что проблемы начались еще с приходом мусульман в X веке.

Правая идеология, с которой БДП взяла власть в 2014-м и с которой Моди идет на выборы в 2024-м, слабо напоминает наивные представления столетней давности.

Новый индийский национализм адаптирован к реалиям XXI века, в нем соседствуют идеи о необходимости возвращения к традиции, к «золотому веку» индуистской цивилизации, и понимание необходимости «технонационализма» – промышленного и технологического рывка вперед с опорой на собственные силы и на иностранные технологии и инвестиции.

Бхарат Моди – это не отсталая аграрная страна, а промышленно развитая держава (в будущем – сверхдержава), имеющая свою сферу интересов и выступающая, с одной стороны, в роли мировой фабрики по производству продукции, основанной на новейших технологиях, с другой – в качестве общепризнанного арбитра и миротворца в международных спорах.

Для того чтобы эта стратегия увенчалась успехом, Моди необходимо провести масштабные реформы, в кратчайший срок создать в стране развитую инфраструктуру и осуществить программу ускоренной переподготовки нескольких сотен миллионов человек. Но для этого ему нужно как минимум удержаться у власти.

Прошедший саммит «большой двадцатки» должен был продемонстрировать населению Индии, что за 10 без малого лет у власти Моди сумел исполнить мечту поколений и превратить страну в великую державу.

Мировое колесо времени провернулось, в Индии снова настает «золотой век», а значит – настало время превращаться обратно в Бхарат.

Этой осенью  оставайтесь с нами в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК